Один университетский ассистент нам написал: «Я должен был кое-где представиться, после того, как подал заявление о поступлении на должность, которая меня очень интересовала, поскольку это позволило бы мне привезти жену и детей в Калифорнию. Я очень нервничал и был колоссально озабочен тем, чтобы произвести хорошее впечатление. Однако, если я нервничаю, ноги у меня начинают подёргиваться, причём до такой степени, что окружающие могут это заметить. Подобное случилось и на этот раз. И тогда я сказал себе: "Сейчас я заставлю эти свинские мускулы так дёргаться, что не смогу больше сидеть, а подпрыгну и пойду плясать по комнате, пока люди не подумают, что я совсем спятил. Эти свинские мускулы будут сегодня дрожать, как никогда - сегодня я поставлю рекорд". И вот в продолжение всей беседы ни один мускул даже не дрогнул, я получил должность, и скоро семья приедет ко мне в Калифорнию».
Мой коллега, Артур Йорес приводит следующие примеры. К нему на прием пришла работница отдела социального попечения одной из больниц, «она жаловалась на то, что краснеет всякий раз, когда ей приходится войти в кабинет врача, чтобы что-то с ним обсудить. Мы применили парадоксальную интенцию, и через несколько дней я получил счастливое письмо о том, как замечательно сработал этот метод». В другой раз к Йоресу обратился студент-медик, «для которого было очень важно хорошо сдать экзамен, чтобы не остаться без стипендии. Он жаловался на страх перед экзаменом. С ним мы тоже воспользовались методом парадоксальной интенции, и, знаете, он был во время экзамена совершенно спокоен, благодаря чему получил хорошую оценку».
Ларри Рамиресу (L. Ramirez) мы обязаны описанием следующего интересного случая: «Метод, который помогал мне наиболее часто и лучше всего срабатывал во время моих консультаций, - это метод парадоксальной интенции. Один такой пример я приведу ниже. Линда Т., привлекательная девятнадцатилетняя студентка колледжа, указала в своей карточке, что у неё дома нелады с родителями. Когда мы сели с нею рядом, для меня стало очевидным, что девушка держится очень напряжённо. Она заикалась. Моей естественной реакцией было сказать: "Расслабьтесь, всё хорошо", - или: "Не волнуйтесь". Но по своему прошлому опыту я уже знал, что просьба расслабиться только усиливает напряжение. Вместо этого я сделал прямо противоположное, сказав: "Линда, я хочу, чтобы вы напряглись как можно сильнее. Нервничайте, как только умеете". - "Хорошо, - ответила она, - мне нетрудно нервничать". И она начала с того, что сжала кулаки и потрясла руками, как будто у неё был тремор. "Вот-вот, именно так, - сказал я, - но постарайтесь разнервничаться посильнее". Комичность ситуации стопа для неё очевидной и она произнесла: "Я, действительно, очень нервничала, но сейчас всё прошло. Странно, но чем сильнее я старалась напрячься, тем меньше мне это удавалось". Вспоминая этот случай, я понимаю, что именно юмор, свойственный парадоксальной интенции, помог Линде осознать, что она, в первую очередь, была человеком, а клиентом — только во вторую, и что я тоже был для неё прежде всего человеком и только потом — консультантом. Юмор ярче всего демонстрирует нашу человечность».