Черт возьми, подумал он, это прямо великолепно. Ну и грудь у нее, и ни следа пота там, где кончается декольте, а он потеет, как лошадь у финиша дерби.
— В настоящий момент мы не можем сделать многого, но коллеги вашего мужа по ICH в Риме включились в дело, звонят по телефонам и отдают распоряжения по финансовой части. Возможно, что все это будет вне страны, что облегчит дело.
Он замолчал, отпил из своего бокала и увидел переливы ткани на ее платье, когда она скрестила ноги.
— Но вы должны еще немного потерпеть, миссис Харрисон, всего несколько дней. Мы не можем уладить дело за несколько часов.
— Я понимаю, мистер Карпентер.
— Вы ведете себя великолепно.
— Я пытаюсь жить так же, как и раньше, как, если бы Джеффри уехал по делам, в командировку.
Она слегка подалась вперед на своем стуле.
Что сказать теперь? На какую почву ступить? Карпентер глотнул.
— Есть ли что–нибудь, чего бы вы хотели? Чем я мог бы помочь?
— Сомневаюсь в этом, мистер Карпентер.
— События могут потребовать нескольких дней, но мы работаем на двух фронтах. Мы можем заплатить, в этом нет проблемы. В то же время нам помогает полиция, ведущая свое скромное следствие, они бросили на это дело свои лучшие силы...
— Зачем мне все это знать? — спросила она спокойно.
Карпентер сдержался.
— Я думал, вам интересно узнать, что происходит.
Успокойся, Арчи. У нее стресс. Видимость бесстрашия и спокойствия, а внутри черт знает что.
— Итак, вы сообщаете мне, что через недельку — другую я узнаю, войдет ли Джеффри в эту дверь или я никогда больше его не увижу.
— Думаю, нам надо надеяться на лучшее, миссис Харрисон. — Недостаток практики, Арчи. Забыл те чертовы годы, когда был окружным полицейским в форме и являлся с торжественной миной объявить жене, что ее старик сверзился с мопеда и не будет ли она так любезна поспешить увидеть его в больничной часовне.
Она будто осела, у нее полились слезы, которые сменились рыданьями. В ее придушенном голосе звучал протест, когда она заговорила:
— Вы ничего не знаете. Ничего, совсем ничего, черт бы вас побрал мистер Карпентер... Вы со мной обращаетесь, как с ребенком... Давай выпьем и будем считать, что этого не случилось... Что вы знаете об этом месте, мать вашу... Вы не знаете, где мой муж, вы не знаете, как его вызволить. Все, что вы знаете, это то, что «все возможно» и «огромные усилия», «лучшие люди брошены на это дело». Это только проклятые бром и валерьянка, будь вы неладны, мистер Карпентер...
— Это несправедливо, миссис Харрисон, и не браните меня...
— А вы не приходите сюда со своими пошлостями и не говорите что все будет замечательно...