Он резко обернулся к коллеге, который поспешил погасить сигарету, оставить свой кофе и подойти к нему.
— Баттистини не надеется выжить в провинции. Это не соответствует его жизненному опыту. Верно?
— Верно.
— Он попытается вернуться в город?
— Возможно.
— Судя по файлам компьютера, он был связан только с Римом и следовательно, попытается вернуться сюда?
— Возможно.
— Он оторвался от Пескары. С Пескарой его ничто не связывает. И, если он вернется обратно в Рим, то должен добираться машиной, потому что не сможет везти узника поездом.
— Вероятно.
Веллоси увлекся:
— Если он поедет машиной, то должен решить для себя, ехать ли по скоростной автостраде или для него безопаснее ехать медленнее и по старым дорогам.
— Я думаю, он выберет автостраду.
Веллоси хлопнул кулаком по ладони другой руки.
— И ему придется останавливаться...
— Чтобы заправиться...
— Он должен будет останавливаться.
— Конечно.
— На заправочной станции на автостраде или съехать с нее и воспользоваться пунктом сбора дорожной пошлины, или станцией в стороне от главной дороги.
— Если он едет в Рим, машиной, и по автостраде, тогда такое допущение правильно.
Веллоси оттолкнул свой стул, поднялся в полный рост и закричал:
— Поработайте на заправочных станциях и пунктах сбора дорожной пошлины на автостраде. По обе стороны от Неаполя. Позвоните Карбони и скажите ему об этом.
Его коллеги уже больше не было рядом.
Веллоси снова плюхнулся на стул. Не было никого, чтобы похвалить его, улыбнуться ему, хлопнуть по спине и поздравить.
Про себя он снова и снова бормотал:
— Мальчик вернется в город, мальчик вернется в Рим.
В то время, как различные подразделения и отряды сил безопасности старались привести себя в состояние готовности, маленький красный «фиат» проскользнул незамеченным через пункт сбора дорожной пошлины на терминале автострады в Рома Сюд и направился к Раккордо Аннуляре, кольцевой дороге, охватывающей столицу.
Так как малозаметная, ничем не примечательная машина прошла через пункт сбора дорожной пошлины, шансы выявить ее, и так весьма слабые, были сведены к минимуму.
Два человека обменивались время от времени отрывочными замечаниями, предпочитая думать про себя в замкнутом пространстве машины. После того, как боль в спине несколько утихла, Джеффри Харрисон вел машину с отрешенным и безмятежным видом, словно беспокойство и озабоченность оставили его. Его ум оцепенел, мозг омертвел. Он производил все необходимые действия автоматически, стараясь держать машину на центральной полосе и ехать с постоянной скоростью. Дважды — на бензозаправочной станции и в пункте сбора дорожной пошлины, говорил он себе, была возможность вырваться из машины. Но воля к свободе была подавлена. Он покорно сидел за рулем, не глядя на бензозаправщика и не избегая его. Тот завинтил крышку бака и вытер ветровое стекло. Он хранил молчание и тогда, когда молодой человек в пункте сбора дорожной пошлины передавал ему сдачу через открытое окно.