Надежда покидала Харрисона. Движения его головы замедлились, и он заметил, что когда становится инертным, в глазах ребенка застывает скука. Так он уйдет, поднимется с земли и побредет своей дорогой. Именно так он и сделает: лежи спокойно, пусть он заскучает и, моли Бога, чтобы он ушел до того, как вернется Джанкарло: это спасет малыша. Это был достойный выход, вроде нырянья в одежде в ледяную воду, чтобы спасти младенца.
Боже, я не хочу, чтобы он уходил. Страх, ужас, что ребенок его оставит, снова вернулись, и он опять стал кивать головой и пытаться пантомимой изображать клоуна. Ненавидя себя, он старался в своем лихорадочном взгляде выразить призыв к ребенку подойти ближе. В это время он услышал шаги. Возвращался Джанкарло.
* * *
— Квестура слушает.
Джанкарло нажал на кнопку, что позволило жетону упасть в недра машины.
— Квестура...
— Будьте любезны, офис дотторе Джузеппе Карбони.
— Минутку...
— Благодарю вас...
— Не стоит благодарности.
Минута неопределенности, щелчки переключения. Пот ручьями стекал по груди Джанкарло.
— Да...
— Могу я поговорить с дотторе Джузеппе Карбони?
— Сейчас он очень занят. А о чем вы хотите поговорить?
— О деле англичанина Аррисона...
— Не могу ли я быть вам полезен? Я работаю в офисе дотторе Карбони.
— Я должен поговорить с ним самим. Это важно.
Были слышны звуки всех звонков в офисе Карбони.
Джанкарло сознавал, что все они регистрируются, но, если звонки не вызывали сомнений, то процедура слежения едва ли была автоматической. Он старался говорить спокойно и размеренно.
— Минутку... Кто звонит?
Джанкарло вспыхнул:
— Это не имеет значения.
— Минутку.
Снова ожидание. Он опустил в аппарат еще один жетон. Невесело улыбнулся. Неподходящее время упустить возможность поговорить из–за того, что не хватит монет. Последние две он сжимал в руке. Более чем достаточно. Он вздрогнул, сжимая трубку.
— Говорит Карбони. Чем могу быть вам полезен?
Казалось, что голос исходит откуда–то издалека, на линии был слышен шепот, как если бы там накопилась огромная усталость и тяжелая покорность.
— Слушайте внимательно, Карбони. Не перебивайте. Это представитель Нуклеи Армати Пролетари...
Говори четко, Джанкарло, Помни, что ты им наносишь удар. Помни, что ты их ранишь, как если бы пистолет P38 направляла уверенная рука Франки.
—...Мы захватили англичанина. Если Франка Тантардини не будет выпущена из тюрьмы и ей не позволят покинуть территорию Италии и уехать в дружественную социалистическую державу до девяти часов завтрашнего утра, — транснационал Аррисон будет казнен за его преступления против пролетариата. Это все, Карбони. Мы перезвоним сегодня вечером. И когда вас попросят к телефону, нас должны соединить немедленно и в вашей комнате должна находиться Франка Тантардини. Мы сами с ней поговорим. Если связи не будет, если там не будет товарища Тантардини, чтобы мы могли поговорить с ней, Аррисон будет убит. Мы позвоним вам сегодня вечером в восемь...