Джанкарло вытащил из пакета круглый рогалик без сыра и протянул Харрисону. Затем с гордостью произнес.
— Он попытался втянуть меня в разговор, чтобы дать им время засечь меня, но это старая штучка. Сегодня вечером ты не услышишь сирен, Аррисон. Я также сказал ему, что хотел бы поговорить с Франкой сегодня вечером и что они должны доставить ее в офис.
Банальная глупая болтовня двух мужчин, которые пробыли вместе слишком долго и которых эта тишина стала угнетать.
— Что, ты сказал, случится, если они не освободят Франку?
Слова Харрисона звучали, как невнятное бормотанье, из–за того, что рот его был набит хлебом и салатом.
— Я сказал им, что ты будешь казнен.
— Ты им это сказал?
— Я сказал, что убью тебя.
— И что они ответили? — Харрисон продолжал есть. Слова их обоих были слишком нереальными, чтобы представлять какой–то вес.
— Имя человека, который за тобой охотится — Карбони. Я говорил только с ним. Он ничего не сказал.
— Он сказал, что Франка будет освобождена?
— Он не дал ответа.
Джанкарло улыбнулся. В его вымытом и побритом лице была какая–то теплота, какое–то даже очарование.
— Он не ответил ни на один из моих вопросов. Ты представляешь, он знает мое имя, знает, кто я и с кем он разговаривает. Ему это было приятно. Он был польщен, этот человек, Карбони. Это правда, я говорю серьезно, совершенно серьезно, Аррисон. Мне будет жаль убивать тебя. Я бы этого не хотел.
Джеффри Харрисону было слишком трудно это понять. Однажды во дворе за домом его отца они наблюдали за курами, которые гуляли вдоль забора, тогда они решали, которую из них съесть, и он пытался объяснить выбранной птице, что в их выборе не было ничего личного, никакого зла.
— Тебе это не поможет, если ты меня застрелишь, — Харрисон пытался сохранять спокойствие, пытался смягчить и успокоить его, разговаривая с ним.
— Есть правило: каждый раз, когда ты угрожаешь, то должен выполнить свою угрозу, если хочешь, чтобы тебе верили. Понимаешь это, Аррисон? Я говорю, что убью тебя, если мне не дадут того, что я прошу, и должен это сделать, если мое условие не выполнят. Это правильно. Ты понимаешь, Аррисон?
— Зачем ты мне это говоришь?
— Потому что ты имеешь право знать.
Харрисон повернул голову. Это было медленное ненарочитое движение, оглядел деревья перед собой, и вдруг среди деревьев его взгляд уловил синюю и белую клетку рубашки этого идиота — парнишки, который сидел там, где только что был Джанкарло.
— Они отдадут тебе твою Франку, Джанкарло?
— Нет, — сказал он просто, его рука нырнула в мешок, и он передал Харрисону еще один рогалик. Подумав, добавил: