— Ну, продолжай, — нетерпеливо перебил Вальсидур. — От кого?
Хельги Тонкая Борода оглядел весь холл. Слабая улыбка играла у него на губах:
— Я принес тебе послание от самого себя. Оно касается вот этого… — он кивнул на меч.
— А кто ты такой, что осмеливаешься предлагать нам совет? — ехидно осведомился Оннунд Вольфскилл.
Хельги улыбнулся, провел пальцами по бороде. — Если это доставит вам удовольствие, — все мои предки были прорицателями.
— Прорицатель! — в один голос крикнули присутствующие в холле.
Вальсидур выпрямился в кресле и стиснул подлокотники. Килгор приготовился к тому взрыву, который, он был уверен, сейчас последует.
— Значит, прорицатель? — Вальсидур сузившимися глазами рассматривал этого человека. — Ну что же, устраивайся поудобнее, прорицатель, — продолжал он и величественным жестом пригласил Хельги поесть и выпить.
Приказав принести еду, Вальсидур велел музыкантам играть и петь.
— Ты должен попробовать знаменитого Брандстокского эля, — сказал он. — Лучший эль в Скарпсее. Твое здоровье, прорицатель.
Килгор посмотрел на отца, у которого неожиданно изменилось настроение, и пробрался поближе к прорицателю. От него пахло, как от простого рыбака, только что сошедшего на берег. Хельги Тонкая Борода взглянул на Килгора, как будто прочел его мысли. Затем Килгор увидел на его поясе нож с великолепно отделанной рукояткой из рога, после чего он стал относиться к прорицателю с большим уважением.
Прорицатель, наконец, покончил с едой, откинулся на спинку кресла и стал набивать черную трубку какой–то ароматной травой. Затем он поднес к ней уголек и начал пускать клубы зеленоватого дыма. Весьма вежливо поинтересовался погодой в Шильдброде. Вальсидур ответил ему в том же тоне и поинтересовался погодой в Бранке, расположенной в Южной Области. Они перекидывались ничего не значащими фразами, а Килгор буквально сгорал от любопытства.
Когда все правила вежливости были соблюдены, Вальсидур стал серьезным.
Хельги Тонкая Борода уловил эту перемену:
— Ты помнишь, я сказал, что у меня послание для тебя?
Вальсидур хмыкнул и попытался не казаться чересчур легковерным. Он еще никогда не встречался с прорицателями.
— Да, что–то такое я помню. Мой отец и отец моего деда всегда слушали прорицателей.
— И погибли страшной смертью, — не смог удержаться Снорри, благо в полутьме его не было видно: огонь в очаге догорал.
— Пусть прорицатель говорит, — приказал Вальсидур. — Я уверен, он будет говорить во благо Шильдброду.
Килгор понял по его лицу, что он имеет в виду.
Слушатели сели поближе, а прорицатель торжественно затянулся трубкой: