В голове тут же раздался звон. Игорь сжал виски, в которые, казалось, кто-то загнал по раскаленной спице, и сквозь зубы выругался. Воронцов бы побрал эти тренировки! Понемногу сознание прояснялось, и Ионов с неохотой признался самому себе, что все-таки идея оказалась не совсем безнадежной. Определенные подвижки были.
— Что тебе нужно?
Саломея нахмурилась. Наклонила голову, чуть сдвинула брови к переносице, опустила уголки губ — Игорь уже выучил, что так Мея смотрела, когда что-то не понимала.
— Владыка?
— Ты сказала: «Мне… нужен…» — я не разобрал реплику целиком, поэтому переспрашиваю.
— Владыка смог услышать…
— Ага, а теперь пытается понять, что именно.
Кажется, впервые Игорь наблюдал, как Саломея пытается увильнуть от ответа. Эта мысль никак не хотела укладываться в черепной коробке Ионова. Мир точно сошел с ума. Впрочем… сие совершенно не удивляло, только подогревало интерес. Что же такое морта решилась сказать, пребывая в абсолютной уверенности, что ее не услышат?
— Я говорила о том, что Рыцарям и всей Нереальности нужен Владыка. Возможно, из-за некой обрывочности мои слова были истолкованы неверно.
Мея смотрела на Игоря как-то странно. Ионов, если бы его спросили чуть раньше хотя бы на пару часов, уверенно сообщил бы, что Саломее не знакомы сомнения. А сейчас видел их в потемневших глазах морты. А еще были растерянность, сбившееся дыхание, тонкие, обветренные губы, полоски шрамов — почти разгладившиеся, обесцветившиеся, едва заметные. И лицо… оно оказалось настолько близко, что Ионов мог разглядеть точки пор на носу искусственного тела и чувствовал редкие, резкие выдохи Меи.
Это был какая-то новая, незнакомая и непонятная Саломея, и Игорь подумал, что если поймет причину перемен, узнает также другой ответ, на еще не прозвучавший, но безумно важный вопрос.
— Если я пообещаю подумать? Не отказываться сразу, а выслушать, посмотреть, взвесить все за и против — тогда ты ответишь?
— Обещания недостаточно.
— Эй, — возмутился Игорь, — я ведь могу приказать тебе! Сами решили сделать меня Владыкой, а вдруг задний ход дали?
Конечно, он шутил. Натянуто, нелепо. Просто хотелось, наконец, разрешить эту странную ситуацию. Отшатнуться, вернуть привычную дистанцию, загнать взбесившуюся реальность в обычные рамки, избавиться от тянущего ощущения внутри. Последнее — особенно актуально.
— Уже лучше, Владыка, — одобрила Саломея, и можно было бы принять эту реплику за тонкую иронию, если бы не ее взгляд. — Значит, это приказ?
Игорь же, наоборот, неожиданно развеселился. Слишком уж все походило на то, что Саломея сама не понимала, как выйти из создавшегося положения.