Как объяснил для себя позицию рыжего Ионов — морт четко разграничивал понятия «слабак», «враг» и «противник». Игорь пока являлся для него интересным противником, с которым можно было хорошо подраться, а потому, чтобы в итоге не получить вместо парня скелет, не способный самостоятельно передвигаться, Война решил озаботиться здоровьем Ионова.
После того раза кровь изменилась. Как объяснила Чума: переводить на парня и так дефицитный продукт больше не собирались, поэтому нашли похожий аналог. Мервей в Нере водилось предостаточно, так что проблем с их добычей не возникало. Правда, мысль, что морты употребляли в пищу не только людей, но и друг друга, то есть были каннибалами, как-то сильно напрягала Ионова.
Он еще раз тоскливо посмотрел в пиалу.
Темная кровь едва заметно отливала перламутром и на шестой день голодовки (от бутербродов давно осталась лишь светлая память) выглядела не так уж и отвратительно.
— Нельзя мне, например, картошку фри принести или салатик «Цезарь»? — позвал Ионов, не особенно надеясь, что кто-то его услышит.
— А еще диетическую колу…
Война поскрипел в замке отмычкой и прошел в комнату.
— Можно просто кофе. Черный, без сахара, — разрешил Ионов.
Морт заржал и, сцапав с подноса посудину, большими быстрыми глотками опустошил ее.
— Неужели не противно есть себе подобных?
— У нас такой богатый выбор, знаешь ли, — фыркнул Война, смерив Игоря оценивающим взглядом, — как вариант, можно наесться песка и закусить стеклом, но не уверен, что это поспособствует улучшению пищеварения. Для мервей еще не построили ни одного кафе, куда можно было бы зайти и попросить меню. Поэтому слабейшие становятся пищей для остальных. И такое устройство мира мне нравится куда больше, чем ваши непонятные социальные роли, про которые любит задвигать Чума.
— В таком случае, я десерт или закуска?
— А это ты сам решишь, — спокойно сообщил Война. — Но если продолжишь воротить нос, даже на роль аперитива не сгодишься. Послушай, Ионов, мне глубоко равнозначно, зачем ты нужен Владыке; просто здесь чертовски скучно. Поэтому если, увидев бесполезность, тебя отдадут Голоду, это будет, конечно, печально, но я быстро найду новый объект интереса. А вот ты уже не сможешь ни себя пожалеть, ни попытаться как-то изменить ситуацию в свою пользу. Я видел, что ты можешь, когда не сдерживаешься — вот это достойно. А то, что передо мной сейчас — неинтересно и жалко. Ты же чувствуешь то же, что и мы. Теперь-то точно должен!
— Ого, какой у тебя словарный запас, долго речь заучивал перед зеркалом? — ядовито заметил Игорь, немного уязвленный словами Войны. По мнению самого парня, то, что он до сих пор, даже в такой ситуации, контролировал себя, говорило об отличной выдержке, а не о бездеятельности.