— Пел? — с надеждой спросил он.
— Да. Ты лежал на больничной койке после операции, я наблюдала за тобой. Ты лежал и пел…
Девушка замолчала, пытаясь вспомнить.
— Это…что-то про усталость или…
Она нахмурилась.
— Прости. Теперь я уже не вспомню.
Он пытался скрыть разочарование.
— Все хорошо. Прошло много времени.
— Да, так и есть, — сказала Лидия, но она считала иначе.
У нее возникло ощущение чего-то неправильного. Воспоминания словно скрывала какая-то тень.
— И все же, мне жаль.
— Не стоит. Ты достаточно помогла мне, — ответил Дэниэл.
— В любом случае, береги себя.
Лидия улыбнулась и собиралась уйти. На выходе из кабинки девушка задержалась и в последний раз посмотрела на Дэниэла.
— Будь осторожен. Бабушка говорит, что Капри — словно магнит для неприятностей. А мне не хотелось бы, чтобы с тобой что-то случилось.
— Я буду осторожен, — заверил ее юноша. — Ты тоже береги себя.
Эпилог
Июнь. Наше время.
— Эгги, просто вернись и поговори с нами, — настаивала Теа, отстав от нее, но Эгги отказывалась вернуться к сестре.
Камни врезались в ее стопы, но девушка не обращала внимания. Вокруг Антимусы в основном были песчаные пляжи или причалы, но в южной части побережье было усыпано острыми камнями и засеяно кипарисами до самого залива.
Ее сестры Теа и Пенни позвали ее «поговорить» ночью, оставив Лекси, еще одну сестру, позади. Пенни пыталась уговорить ее пойти в бухту, но Эгги отказывалась. Ей нравилось ощущение камней под ногами, пока она стояла на краю залива. Вода ласкала ее лодыжки, от чего кожу покалывало.
Если это должно случиться, то пусть оно произойдет здесь.
Над ней светила яркая луна, почти полная, если не считать тоненького темного полумесяца. Ночь была тихой, немного пугающей. Эгги пыталась насладиться моментом: лаской воды, светом звезд, ароматом океана и листвы.
В заливе между тем местом, где она стояла, и бухтой виднелись выступающие над водой скалы, освещаемые огнями с буйков. Именно здесь пять лет назад она плавала и спасла паренька, рискуя быть пойманной.
На самом деле ее сестры так и не узнали о тайном путешествии на Капри. Она почти никого не встретила, а тех, кто ее видел, принуждала забыть. Пару недель назад, когда сирены переехали сюда по настоянию Пенни, Эгги сменила имя на Аристу, чтобы никто не смог пробудить свои воспоминания.
Она сделала все, чтобы сохранить все в тайне, сберечь причины своего приезда. Но, в конечном счете, это было не важно. Пенни так и не узнала о поездке, и все же они перебрались сюда.
— Эгги, — позвала ее Пенни сладким, певучим голоском.
Каждое ее слово за последние пару месяцев сочилось ядом. Именно так Эгги поняла, что сегодня та самая ночь. Пенни не относилась к ней по-доброму с тех самых пор… с тех пор, как Эгги начала что-то вспоминать.