И все же на груди у него осталось белое пятно. Как будто по камню ударили молотом. Существо взревело и кинулось к ученому. Лилиенкрон попытался перезарядить винтовку, но слишком медленно. Агрессор добрался до него раньше, чем он успел нажать на курок. Винтовка дернулась, раздался выстрел, но пуля звонко ударилась о ближайший камень, срикошетила и просвистела у них над головами. Лилиенкрон зашатался, упал на Оскара, и тот споткнулся об лампу. На него тут же набросился каменный. Ростом под два метра, широкий, как шкаф, и опасный, как разъяренный медведь.
Защищаясь, Оскар выставил руки. В этот момент из лампы ударила молния. Пещеру озарил ослепительный белый свет, осветив контуры скал. Оскару показалось, что взорвалась звезда. И сразу же что-то навалилось ему на грудь.
Раздался треск. Оскар хотел закричать, но не мог. Каменный прижал его к земле.
Первым подбежал Гумбольдт.
- Не двигайся! Мы попробуем тебя вытащить! Элиза, Шарлотта, Лилиенкрон! Помогите мне!
Чудовище весило не менее ста килограммов. С неимоверными усилиями его удалось оттащить. Через несколько минут Оскара освободили. Он ощупал себя, но не обнаружил никаких повреждений, кроме нескольких царапин.
Каменный застыл, словно столб. Кожа у него стала серой и покрылась сетью тонких трещин.
Изнутри у него раздалось потрескивание. Как будто где-то работал мельничный жернов. На поверхности выступил песок, поползли новые трещины.
- Что с ним происходит? - спросил юноша.- Такое впечатление, что он окаменел.
- Что с ним происходит? Это ты должен знать,- внимательно посмотрел на него Гумбольдт.- С моего места мне показалось, что ты метнул в него молнию.
- Молнию?
Оскар нажал на выключатель лампы. Ничего.
- Наверное, плохой контакт,- сказал он.- Видишь? Ничего,- снова нажал он на выключатель.
Исследователь взял у него лампу и пару раз крутнул рукоятку. По слабому тлению можно было понять, что лампа еще работает.
- Странно,- пробормотал он.- Похоже, она быстро разрядилась. Наверное, короткое замыкание.- Он растерянно посмотрел на остальных.- Естественно! - вдруг воскликнул он.- Свет! Вот оно что! Они чувствительны к свету. Он превращает их в камень.
Элиза наморщила лоб:
- А как же свет снаружи, в пещере?
Гумбольдт покачал головой.
- Слишком слабый. Помните, как нам сначала было сложно ориентироваться? Оранжево-красные сумерки. Но наши глаза - удивительные инструменты, они хорошо адаптируются. Если подождать значительное время, можно будет видеть и при самом плохом освещении. Если бы мы сейчас внезапно попали на яркий солнечный свет, мы бы сразу ослепли.