- Конечно,- сказала Лена.- Если бы у меня был такой друг, я бы уделяла ему больше внимания. Я бы проводила с ним как можно больше времени.
- Знаешь, нам с Шарлоттой нужно личное пространство. Мы не можем постоянно быть рядом друг с другом, такие уж мы люди. И кстати, если уж мы с тобой заговорили о людях, ты не видал Вилму? С тех пор, как у нее появился новый лингафон, она редко ко мне заглядывает. Похоже, ей интереснее разговаривать с Мышонком или Вилли. Может быть, это оттого, что у Вилли всегда найдется для нее какое-нибудь лакомство…
- Ах, Оскар,- вздохнула Лена. Глаза у нее затуманились.- Неужели тебе не хочется знать, как я тебя люблю?
Она подошла ближе.
В этот момент распахнулась дверь.
На пороге стояла Шарлотта со стопкой постельного белья в руках. Она сделала было несколько шагов, но застыла на месте.
Лена мигом убрала руку с колена Оскара, но Шарлотта, очевидно, уже успела заметить. На какое-то мгновение лицо у нее стало обиженным, но тут же на губах заиграла привычная ироничная улыбка.
- Не буду вам мешать,- сказала она.- Я принесла тебе свежее белье, Оскар. Куда его положить?
Оскар вскочил.
- Подожди, я возьму.
- О, не беспокойся,- Шарлотта положила стопку на стул.- Уже ухожу.
С этими словами она развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Дверь хлопнула, словно выстрел из пистолета.
- Ну и ладно,- пробормотал Оскар.- Подумаешь, напугала.
- Кажется, мне тоже пора,- тихо сказала Лена.- Скоро увидимся.
Оскар провел ее до дверей, подождал, пока она выйдет в коридор, и закрыл дверь. Он прислонился спиной к двери, глубоко вздохнул и поклялся, что сделает все возможное, чтобы Лена не отправилась с ними в это путешествие.
Далеко, на другом конце света, земная кора вздрогнула. Толчки были едва ощутимые. Они родились глубоко, и на поверхности их никто не заметил.
Владыка в каменном зале открыл глаза. Долго же он спал. Ему снилось синее небо, облака и море. Эти воспоминания почти стерлись, но сегодня они снова вернулись. Как долго он спал? Сто лет, двести? Слишком долго. Сон его разбудил. Он медленно приподнял голову и перевернулся на другой бок. Из-под затылка посыпались мелкие камушки. Постарел. Постарел и поседел. Но сон вдохнул в него новую жизнь. Да и был ли это сон? Может быть, он и в самом деле почувствовал сотрясения? Вдруг это знак, что пришел конец тысячелетнему проклятию? Он задумчиво поцарапал ногтем подлокотник трона. Надо бы спросить верховного предсказателя. Он дал бы дельный совет. Но не сейчас. Ему хотелось еще понежиться в чудесных воспоминаниях, подаренных сном. Воспоминания о светлом времени и солнечных лучах.