Спрашивала про отца, осторожно так, и поджимая губы:
- А... Володя там как?
Маша не стала ничего скрывать.
- Женился папа.
Мама сначала сникла и посмурнела, потом знакомая упрямая вертикальная складка образовалась между бровями. а на лице возникло привычное обиженное выражение.
- Такое добро не залежится.
Видя, что той даже через девять лет, прожитых порознь, все равно больно, Маша обняла мать и сказала:
- Но ты все равно лучше. И папа передавал тебе привет.
Женщина сначала держалась напряженно, а потом все же оттаяла.
- Ну и как он там?
Загадка, подумалось Маше, вот и чего все время ссорились, когда были вместе? Ведь до сих пор помнят друг друга. Но вслух она ничего этого говорить не стала, а перевела разговор на самую благодатную тему - свою новую работу.
А про работу Маша могла говорить часами, впечатлений море. Мать слушала, слушала, а потом возьми да и спроси, как будто невзначай:
- А этот Отто Маркович, он, говоришь не женат?
- Мама. Он. Старый! - вытаращила глаза Маша, поражаясь, как они с отцом в одном направлении думают. - И вообще, мне вещи собирать надо!
- Ну ладно, это я так, - сразу сдалась мать.
И они вместе занялись сборами.
***
Ох, непросто собраться девушке. И то надо, и то, и все это в чемоданы пищит и не лезет. После двух часов титанических усилий они с мамой сидели на кухне, пили чай. Опять разговор пошел слово за слово, и тут мама сказала:
- А мне Анечка вчера звонила, про тебя спрашивала.
Маша мгновенно напряглась, аж холодок по спине побежал. Но виду подавать нельзя.
- И что? - уткнулась носом в чашку, прихлебывая чай.
- Ну я ей про работу твою рассказала.
Мать лучилась гордостью, еще бы, такая удача! Работа в международной фирме, это ж социальный лифт называется. А Маша слушала, кивала, сдержанно улыбаясь, вроде все хорошо, а такая тревога и неприятное предчувствие в душе.
- А еще Андрюша звонил несколько раз. Да. Вот на днях звонил, - женщина нахмурись, припоминая. - Тебя спрашивал. Но твой телефон никому не давала, как ты просила, дочь.
Это уже было слишком, Маша поставила чашку в раковину и встала так, чтобы мать не видела ее лица.
- Мам, ну же понимаешь, нельзя было, - от нервности у нее вырвался спонтанный жест. - Это чтоб не сглазить. Вдруг работа сорвется.
- Ну да, ну да... А теперь можно дать?
- Нет. Пока нельзя. Я... я потом, когда все устаканится, сама им позвоню.
- Марийка... - мать снова нахмурилась, склонила голову набок. - Ну ты как знаешь, они твои друзья.
- Да, - улыбнулась Маша своей самой лучшей офисной улыбкой.
- Просто у них завтра свадьба. Поздравить бы надо, а то как-то не по-людски...