И как-то вдруг подумала, она ведь толком и не знала отца. Родители разъехались, когда ей было тринадцать. Но и до того она с трудом могла вспомнить что-то, что характеризовало бы его, разве что из детства. Детство она помнила хорошо. И сильного надежного папу.
Это потом почему-то в памяти были одни ссоры родителей, их взаимные обвинения. Почему так? Возможно, потому что мать всегда отгораживала ее от него, и Маша видела происходящее ее глазами? Трудно сказать, да и не хотела она судить никого. Маше всегда больше нравилась миссия миротворца.
Все это пронеслось в голове мгновенно. Вместе с мыслью, что перелет оставил все происходившее накануне словно в каком-то другом мире. А здесь ждала новая жизнь, в которую ей предстояло окунуться уже сегодня.
Однако сначала надо было получить багаж.
- Ну, и где твои сорок чемоданов? - не удержался отец, увидев всего два чемодана. - Это все?
А попробовал покатить, еле сдвинул с места.
- Кирпичей, что ли насовала?
Ей хотелось спрятать улыбку. Чемодана вышло всего два, зато как утрамбованы!
По дороге папа деликатно не задавал лишних вопросов, хотя и поглядывал на дочь проницательным взглядом. И Маша была благодарна возможности не ворошить сейчас неприятные моменты из своего прошлого. Поэтому не удивительно, что разговор у них зашел о работе.
- Мне вчера Отто Маркович звонил, - как будто невзначай сказал отец. - Осведомился, когда ты приезжаешь.
Маша закатила глаза.
- А ты? Ты сообщил ему, что у меня билет в оба конца?
- Конечно. Но...
И пауза многозначительная.
- Что? - забеспокоилась Маша. - Он передумал брать меня на эту должность?
Папа прокашлялся и выдал:
- Нет... Он сказал, мало ли что, вдруг у девушки изменились планы?
Нет, это было уже слишком!
- По-моему, - проговорила Маша, - Отто Марковичу должно быть прекрасно известно, что планы у меня не изменятся. А это называется...
- Контролирен! - выдал папа, скопировав выражение лица ее начальника.
Вышло настолько комично, что Маша, начинавшая уже закипать, расхохоталась.
- Ну вот, - сказал отец, - Теперь выглядишь нормально.
***
Планы поменяются у нее, как же! В каждой шутке есть доля шутки, остальное правда. То есть, этот старый офисный монстр в глубине души считал ее легкомысленной? Так и хотелось сказать:
- И все-таки вы сексист, батенька! Девушка - значит легкомысленная? Ну-ну.
Вроде бы незначительная мелочь, а здорово взбодрило и даже заело его замечание. Это начальственное мнение следовало исправить.
У Маши оставался еще один полный день из выделенного ей отпуска, могла бы, по идее, лежать, отсыпаться. Предаваться самокопанию и тоске, жалеть себя. Но вместо этого она, приехав домой, привела себя в порядок и к половине двенадцатого отправилась в офис.