– Получилось, – кивнула она. – Даже удивительно.
– Что удивительного? – обиделся Антон.
– Что это всего лишь третий ваш проект.
– А!.. Ну я же тебе говорил, ребята талантливые.
В талантливости его архитекторов Нэла успела убедиться сама. Ей не раз случалось писать об архитектуре, но не научные статьи, а лишь эссе вроде тех, которые вошли в альбом о палладианских виллах, поэтому она не считала себя экспертом, но различить талантливость людей по тем чертам, которые являются приметами таланта вообще, любого, вне зависимости от профессии, умела.
В бюро на Лужнецкой набережной она приходила каждый день, и все-таки с некоторой неловкостью. Антон представил ее всем как новую пиарщицу, но Нэла понимала, что он назвал ее так лишь потому, что надо же было как-то объяснить ее присутствие. Его полуложь вызывала у нее неловкость, но зато этот наскоро выдуманный статус позволял ей расспрашивать сотрудников бюро «Дайнхаус», вникая во все, что они делали.
Способ составить себе самое полное представление о любой деятельности, связанной с искусством, был ею освоен еще в те годы, когда она только начала работать корреспондентом телеканала «Арте». И если даже тогда ей удавалось разбираться в том, как функционируют большие реставрационные мастерские, музеи и театры, то странно было бы не разобраться в этом теперь по отношению к маленькому архитектурному бюро.
Они быстро поняла, что Сергей, Феликс и Николай, которым Антон с самого начала предложил у него работать, люди незаурядные. Их способность к неожиданным и необычным решениям основывалась на знании того, что давно уже стало как раз-таки обычным, общепринятым, и стало не по чьему-то случайному решению, а в результате отбора, неторопливо и тонко сделанного самой жизнью. В этом состоял талант и в этом состояло образование; то и другое у них было.
Нэле нравилось рассматривать вместе с ними эскизы уже осуществляемых и едва задуманных проектов, нравилось слушать и спрашивать, нравилось чувствовать при этом в каждом из них интерес ко всему, что они делают вместе.
Она всегда знала, что Антон хорошо разбирается в людях, и догадывалась, что он умеет ставить себе на службу их лучшие качества, подавляя при этом худшие; теперь это подтвердилось. То есть Нэла не знала, конечно, какими отрицательными качествами обладают сотрудники «Дайнхауса» – она намеренно отстранялась от всего, что относилось к области человеческих связей и не относилось непосредственно к делу, – но видела, что если таковые качества и есть, в работе они никак не проявляются. Менее проницательному человеку, да даже ей самой в юности, могло бы показаться, что это получается само собой, но теперешняя Нэла знала, что гармонии в человеческих отношениях по умолчанию не бывает.