На встречу они успели. Вернее, не они успели, а Кузнецов опоздал на сорок минут, так что у них было время отдышаться после бега по Тверскому бульвару – место для парковки нашлось только в переулке, выходящем на Большую Бронную, – и заказать чай.
Окинув взглядом зал, Нэла поняла, что несмотря на японские интерьеры этот ресторан очень московский, потому что предназначен для ценящих дороговизну, но не бьющую попросту в глаза, а изысканную. В этом смысле он противоречил пластмассовому китчу улиц – злесь было стекло и дерево, свет преломлялся в банках с багровой и оранжевой водой, источали тонкий аромат корзины с лимонами, притягивала взгляд стена, выложенная затейливо свернутыми лоскутками, иронически посверкивала другая, сделанная из хрустальных ваз, димсам, которые принесли к чаю, выглядели как ювелирные украшения на маленьких фарфоровых тарелочках…
Все было удобно и безупречно, и не было никаких причин испытывать ко всему этому неприязнь. Но Нэла не могла от неприязни избавиться, и направлена она была на этот стильный зал и на бессмыслицу улиц совершенно в равной мере. То и другое было частью какого-то единого механизма – эта догадка появилась у нее неожиданно, и неприязнь сменилась необъяснимым страхом.
Правда, страх тут же исчез, потому что для него не было никаких причин и потому что в дверях наконец показался Кузнецов.
Нэла видела этого человека впервые, но сразу догадалась, что ждут они именно его. Сознание собственной значимости окружало Кузнецова, как эфирное облако окружает невзрачный куст в пустыне.
«Неопалимая купина», – подумала Нэла.
Непонятно, с чего вдруг пришло в голову такое сравнение – к сфере вечного этот Кузнецов не имел ни малейшего отношения. Или имел?..
Он поздоровался, сел за стол и, открывая меню, сказал Нэле:
– Приятно познакомиться, Нэла. Много о вас слышал.
Антон при этих словах бросил на нее короткий и несколько смущенный взгляд. Интересно, что он рассказывал о ней этому Кузнецову, и зачем? Впрочем, неинтересно.
– Будем знакомы, – ответила она.
– Уже заказали? – спросил он. – Мисо с черной треской рекомендую. И вот сашими у них новые хороши, говорят. Сам еще не пробовал, закажу.
Заказывал он долго и с удовольствием. Нэла и Антон ожидали, пока он расспрашивал официанта, действительно ли свежи крабы в перечном соусе и скоро ли приготовятся гребешки на гриле.
– Бабушка моя говорила: ешь, пока живот свеж – завянет, ни на что не глянет, – весело сказал он, завершив наконец это действо.
Нэла, может быть, поверила бы в бесхитростное гурманство простого человека, у которого появилась возможность вкусно питаться, но весь облик Кузнецова – виртуозная линия стрижки, очки в тонкой черепаховой оправе, бордовый галстук из матового шелка с едва проступающим глянцевым рисунком – говорил о другом. Он не был штучным товаром, но сделан был по дорогостоящему лекалу, и уже поэтому не приходилось доверять его простоте.