Он не опасался визуальной и аудиоаппаратуры перехвата, которой постоянно пользовались Граждане. Его разговор мог быть тут же услышан хозяином, но, к счастью, Граждане не проявляют интереса к мнению рабов, заранее зная, что те постоянно ворчат и при встречах жалуются друг другу на свою судьбу.
— Забавно, — рабыня обратилась к Шине, — на конечной остановке, куда мы едем, живут всего три Гражданина. Мой и еще двое. Мой не интересуется Турниром, другой — также, а вот третий…
— И что же третий? — спросила Шина поспешно.
— Что третий? А он ненавидит Турниры. Говорит, что это всего лишь потерянное время и только порождает новых Граждан, которых на планете и без того слишком много. Может, вы едете к нему?
Мой хозяин — женщина, — объяснил Стайл.
— Как же так? — удивилась рабыня. — На этом отрезке следования женщиной-Гражданкой является лишь одна, а это моя хозяйка, и она не интересуется Турнирами. Как же она может быть вашим спонсором и покровителем?
Стайл показал ей карточку с адресом.
— О, да это же ненавистник Турниров! И вовсе это не женщина! — воскликнула рабыня. Она сделала чуть заметный упреждающий жест в сторону среднего отсека, где, видимо, была подслушивающая аппаратура. — Уж я-то знаю это точно!
Стайл и Шина переглянулись. Рабыня утверждает, что его вызывает мужчина. И ей ли не знать, что по законам Протона рабы, даже без их согласия, используются в сексуальных целях. Граждане одного пола в установленном порядке могут использовать рабов другого. Их спутница намекнула на…
— Мой хозяин — женщина, — повторил Стайл, но вдруг почувствовал приступ тошноты. Вот зачем его вызывают для персонального доклада и Он не имеет права отказать, но он не пойдет на это. Да, случилось непредвиденное обстоятельство. Это все осложняет…
— А вы уверены, что по этому адресу не поменялся хозяин? — спросил он рабыню, все еще надеясь на ошибку.
— Абсолютно уверена. Я была во дворце всего два дня назад. — И снова жест украдкой в сторону среднего отсека. — О небеса! О ад!
— Но, может быть, моя хозяйка гостит у него, потому и вызвала меня по этому адресу.
— Такое возможно, — согласилась рабыня. — Он любит женщин и предпочитает Гражданок. Она миловидная?
— Красивая, — ответил Стайл и добавил: — Как ты!
Рабыня понимающе кивнула.
— Но ты… — посоветовала она Шине, — держи от него подальше свое роскошное тело.
Поезд замедлил ход.
— Я сойду здесь, — сказала рабыня, — а следующая — конечная. Желаю удачи!
Когда они остались вдвоем, Стайл пробормотал:
— Мне все это очень не нравится… Уклониться от приказа мы не можем, но, похоже, здесь что-то неладно. А вдруг мы получили фальшивое послание?