— Да не брыкайся ты, — орал Волк, — Это как комарик, раз и все.
Фашист вколол в плечо сыворотку, и ввел содержимое, приговаривая «Справедливость Рейха достанет всех и каждого! И это — твоя расплата». Вадиму стало плохо, из носа забила кровь. Охранники вернулись к дверному проему.
— Что… — промямлил Вадим, — Что ты ввел… в меня?
— Не, ну ты что, тупой? Вирус это, тупая ты башка, пахать на нас будешь, чтобы жить, понял, нет? Не волнуйся, тебе там скучно не будет, тем более, что ты у нас из Ордена не один. Отправишься к рабам, будешь нам станцию делать, а я за тобой периодически заходить буду. Все, на Тверскую его, к остальным, — Штурмбаннфюрер скомандовал охранникам, — Антидот возьмете у Профа, а пока, — Волк снова повернулся к пленнику, — Добро пожаловать в ад!
Вадима с рабами доставили на реконструкцию Тверской. За все время перевода голова сталкера то и дело раскалывалась и болела вплоть до такой степени, что стерпеть боль было практически невозможно. Проанализировав то, что практически все заключенные в сопровождении фашистов не жаловались именно на головную боль, а только лишь на побои и на голод, Вадим предположил, что фашисты вкололи сыворотку только ему. Интересно, что это за разработка? У одного из сопровождающих при себе был грязновато-серебряный кейс с кодовым замком.
По прибытии на Тверскую всех заключенных выгрузили и почти сразу отправили на работы. Все население эвакуировали на соседние станции Рейха, так что на самой станции остались только солдаты и рабы. В планы реконструкции входило расширение жилого пространства, платформ, постройка помещений для жителей станции и для каких-то культурных целей.
Ещё до прибытия Вадима и остальных заключенных, работа вовсю кипела, и фундамент основной жилой платформы был наполовину реконструирован. Чтобы его реконструировать требовалось разрушить плиты и основание, залить заново цементом и снова обложить плиткой. В платформе ещё были вскрытые участки, но были и уже залитые.
Вадима и часть приезжих отправили обкладывать залитые цементом участки плиткой. Из-за физической подготовки сталкера, ему приказали подавать плиты тем, кто их укладывал. Плиты были довольно тяжелые, но первое время Вадим с ними справлялся. Работа шла час, два, три, без каких-либо перерывов на обед или на перекур. Кто-то падал от истощения и от усталости, кто-то от физической перегрузки, а кто-то от голода.
Надзиратели, лишь завидев это, подходили к обессиленному телу, начинали орать и бить, пока рабы не вставали или не умирали. Тела умерших выносили к какому-то определенному месту, которого Вадим не видел.