.
* * *
Освящение Святых Даров
149. Однажды, как рассказывал афонский старец Хаджи-Георгий, великий аскет прошлого века, один пустынник спросил беса:
— Что самое страшное в вашей нечистой и темной жизни? — И бес ответил:
— Это слишком страшно и невыносимо для нас.
— Что же это? — снова спросил старец.
— Прежде всего, мы боимся Крещения, с которым совершенно теряем власть и права над вами. Затем, деревяшки, которая своим знамением (конечно, он говорил о честном кресте и крестном знамении) нас мучает, терзает и уничтожает…. Но страшнее всего то, что вы едите, ваше Причастие… Это страшнее, чем геенна огненная… страшнее преисподней, где мы живем… К тому, — продолжал бес, — кто чист и достойно причащается, мы не только не можем приблизиться, но боимся и смотреть на него. — И тут же добавил, — и хотя это для нас смерть, мы признательны людям, особенно нерадивым христианам, которые своими страстями, по своей собственной воле, отгоняют силу и Божественную Благодать Таинств от себя. Так сами христиане нам дают право завладеть их сердцами, чтобы никогда к ним не пришло покаянье…[550]
Этой историей, которую нам рассказал великий аскет и старец Хаджи-Георгий, он показал верующим, насколько важно Таинство Божественного Причастия, особенно когда мы участвуем в нем с чистым и непорочным сердцем!
Освящение Святых Даров каждый раз, когда совершается Божественная литургия, как говорят нам богоносные отцы нашей Церкви, «благоуханные райские цветы», осуществляется в Свете, в божественном Свете… Не только свете дня и солнца, но в лучах небесного Света, который осеняет Святые Дары, святой престол и священника. И Свет этот — бесплотный, бесформенный, невидимый, приносящий мир и пресветлый!
150. Существуют личные свидетельства достойных иереев и других верующих, такие, как свидетельство незабвенной геронтиссы Магдалины из монастыря Хрисолеондиссы на Эгине, которая была прислужницей святого Нектария.
Она рассказывала в одной из наших поездок, что во время Освящения Святых Даров она увидела своими глазами, как все наполнилось неземным Светом, и святой Нектарий, как и Святые Дары вместе со святым престолом омылся и растворился в этом удивительном, тихом, ослепительном Свете:
— Это был Нетварный Свет… — сказала она, и лицо геронтиссы, хотя была ночь, просияло…[551]
Как Триединый Бог вечен, безвременен, безплотен, Дух, так и этот сладчайший Свет вечен, сверхсловесен и бесплотен. Солнечный свет тварен, а этот нетварен!
Многие достойные и безупречные священнослужители на протяжении веков и до сего дня в страшные моменты Освящения Святых Даров исполняются Божественным светом и Благодатью. Они входят непостижимым образом в Него, и Он входит в них. Их тело и душа охвачены бесконечной и невыразимой сладостью и миром, страхом и изумлением!