— A-а, это ты? — сказала она равнодушно и вышла на площадку, прикрыв за собой дверь.
Она была в длинном махровом халате. Концы голубого пояса с большими помпончиками свисали до колен.
— Светлана дома?
— Нет! Ее нет… И вообще встреча с тобой ей радости не принесет! Она давно уже живет другими заботами.
— Я хотел ей два слова сказать. Пусть хоть выйдет!
— Не нужно ей ничего говорить. Оставь это!
— Нет, нужно! Мы любим друг друга!
— Ах, глупости–то какие. Не умрешь же ты от любви к ней? Нет! Иди, иди и забудь этот адрес!
Лариса считала, что так будет лучше и для Светы, и для Кости. Что им зря морочить головы друг другу? Толку–то от любви все равно не будет.
Но Костя думал иначе, и ему хотелось во что бы то ни стало увидеться со Светой.
— Я все–таки на секундочку зайду, — не зная, что ему делать — отодвинуть ли Ларису и войти в квартиру или пытаться уговорить пустить, — сказал Костя.
— Это не за мной? — раздался вдруг из квартиры сиплый мужской голос.
— Нет! — ответила Лариса и проверила за ручку плотно ли прикрыта дверь, потом мягко ответила Косте. — Я же тебе сказала…
Но Костя уже не слышал ее, он повернулся и торопливо пошел вниз, стараясь не горбиться, держаться независимо, зная, что Лариса смотрит ему вслед. «Наверно, я сейчас похож на гусака!» — подумал он, вспомнив, что точно так же, стараясь держать форс, торопливо, с гордо поднятой головой, убегает с места схватки побитый гусак. Голос мужчины ошеломил Костю. Значит, у них ночуют мужики? И если тот из квартиры слышал разговор, то, значит, и Света слышала, слышала и не вышла. Не захотела выходить. Зачем он ехал сюда? Разве и так было не ясно?
Но Света разговор не слышала. Она еще спала в своей комнате. И звонок, торопливый, но короткий, ее не разбудил. Проснулась она от голоса Володи. Он снова ночевал у сестры. Когда Лариса вошла, Света спросила:
— Кто это приходил?
— Соседка.
— Сусед, — засмеялся Володя.
— Уж не ревнуешь ли ты, а? Котеночек? — шутливо скокетничала Лариса и поводила по носу Володи помпончиком от пояса халата.
— Ам! — Володя попытался поймать помпончик ртом, но Лариса быстро убрала руку и засмеялась.
Лариса правильно поняла состояние Кости, и ей было приятно, что она избавила от него сестру. По своему опыту Лариса знала, что ничего хорошего от их любви не будет. Только трата времени и нервов. Слишком у Кости со Светой разные интересы.
В первые же месяцы службы в армии тоска по Светлане начала слабеть, превратилась в легкую грусть, а потом и вовсе отдалилась. Однажды, в воскресенье, это было на первом году службы, в «учебке», несколько солдат, среди них и Костя, смотрели в красном уголке телевизор. Передавали эстрадный концерт. И вдруг объявили «Васильки». Костя вздрогнул. На экране, на дальнем плане, появилась группа парней. С ними была одна девушка. Она была не похожа на ту Светлану, которую любил Костя, но он понял, что это она, и сердце заныло.