Федор Алексеевич знал, что Никонов всегда говорит без предисловий, самую суть, и приготовился слушать.
— Вызвал я вас, товарищи, — заговорил начальник управления, — для важного разговора! Вы знаете, что по графику мы должны пройти болото только будущей осенью… Сейчас мы опережаем график работ на четыре месяца! Так что мы теперь в таком положении: или все достигнутое полетит собаке под хвост, или выиграем еще месяца три… Вам хорошо известно, что значит для страны наша дорога… — Никонов умолк, задумался, прежде чем произнести главное. Федор Алексеевич и начальник мехколонны молча смотрели на него. «Понятно, — думал Романычев, — выиграем еще три месяца, шанс у него будет звезду на грудь получить. Леонид Ильич на ордена не жадный. Провалимся, и орденка паршивого не дадут… Пусть получает, и нас не обойдут. Чем выше награду получит Никонов, тем выше и мы… Поработаем, постараемся: языком трепать — не топором махать!» — усмехнулся он про себя.
— Мы должны пройти болото с отсыпкой полотна, — продолжил Никонов, — до весенней распутицы! А это значит, ваши лесорубы, Федор Алексеевич, должны выйти к болоту не к маю, как мы рассчитывали вначале, а к марту…
Что угодно ожидал услышать Романычев от начальника, но только не это. Программа работ в поселке Вачлор и без того была до предела напряженной, людей не хватало, и вдруг такое!
— Да! — крякнул он и качнул головой, думая, что нужно выбивать людей. — Своими силами мы не справимся!
— Я понял ваш намек… — Никонов снова пригладил ладонью седые волосы со лба к затылку. — Но увы, бригаду украинских лесорубов перебросить к вам я не могу. Даже на две недели! Они тоже на важном участке. Надо справиться самим! Надо! Если засядем на болоте на все лето, что будете рабочим платить…
— А как жилье для наших рабочих? — спросил начальник мехколонны. — Не получится ли в спешке, как в прошлый раз. Все силы на просеку, а жилье строить некому!
— На этот счет не беспокойтесь! Дважды одну ошибку повторять не будем…
Лесорубы не знали об этом разговоре, спокойно тянули широкую просеку по тайге. Визг бензопил резко раздавался в морозном воздухе. Деревья валились, взметывали верхушками фонтаны снега. Стучали топоры обрубщиков сучьев. Трелевщик Гончарова мотался по просеке, собирал деревья в кучи по краям. Отсюда их потом заберут в поселок. Возле костра грелись два парня, отдыхали.
Колунков выдернул пилу из ствола начавшего валиться дерева. Его помощник «вилкой» направил ствол на просеку. Верхушка полетела в сторону Нади, обрубавшей неподалеку сучья.
— Надюша, берегись! — вскрикнул Павлушин. Ему показалось, что верхушка непременно достанет до нее.