— A-а, бугор! — протянул он радушно. — Куда ж ты пропал, брат? Мы уже откушали!
— Где водку раздобыли? — недовольно спросил Звягин.
— Кто ищет — тот разыщет, — пьяно развел руками Олег.
— Ты привез? — глянул Звягин строго на Андрея. Он кивнул.
— Слушай, Олег, — снова повернулся Звягин к Колункову. — Ты не ребенок! Завтра вставать рано, а вы…
— Встанем, встанем мы! Встанем! Ты садись, садись ко мне. Поговорим за жизнь… — Колунков поднял ногу спящего плотника и прямо в валенке закинул ее на кровать, освободил место рядом с собой.
— Завтра в пять разбужу.
— Буди, — согласился Олег. — Буди! Не хочешь за жизнь… Я те спою…
Колунков взял гитару и тихо, но стройно, заиграл и запел, смешно прикрывая глаза и качая бородой из стороны в сторону:
— Мне что–то говорят цветка родные губы,
мечта, как бабочка, садится на рукав…
Звягин вышел в коридор, стал раздеваться, спросил оттуда у Андрея:
— Ты теперь куда? К нам или снова в лесорубы?
— Я пока на больничном… Хотел к Матцеву, в тайгу.
— К Матцеву? — удивился, взглянул на Андрея из коридора Звягин, помолчал и добавил: — Ну смотри…
Павлушин неделю провел на больничном. Скучно было дома сидеть. Когда становилось особенно тошно, выходил погулять, шел к озеру. Оно занесено снегом. Белая пустыня. Далеко на другом берегу сквозь морозную дымку темнел лес. Землянка, в которой жили десантники, заперта на большой замок, заиндевевший. В палатке — склад.
С Анютой он встретился в столовой. Она увидела его в очереди, сдержанно улыбнулась: вернулся? Спросила, где он работать собирается. Ответил, что к Матцеву поедет. Говорила она, наливая в тарелки щи, очередь двигалась, торопили, и он со своим подносом вынужден был продвигаться дальше. Грустно стало, хоть вой. Ел, совершенно не чувствуя вкуса, думал: неужели опять возвращается прежняя глупость? В больнице поверил, что непонятная тяга к Анюте позади. Вспоминал там с грустью, с легкой иронией, как наивную необъяснимую мечту, как мираж. А увидел, и снова засосало в груди. Что это? Почему к Наде, например, его не тянет? Милый мышонок, робочка! Краснеет от Шуриных намеков. Буробит Шура, что попало, лишь бы не молчать или… может?.. Да нет, треплется Шура…
Вечером Колунков сосульки с усов отодрать не успел, а уже подмигивает, предлагает сразиться с зеленым змием.
— В клуб иду, — отказался Андрей.
— Ты что? Как же в клуб без этого? Для веселья…
— Хватит, — прервал его Звягин. — Хоть до воскресенья потерпи.
— Как у тещи живу, — притворно огорчился Олег. — А что в клубе? Кино?
— Танцы.
— Ну-у, раз танцевать собрался, пора больничный закрывать. Там медсестра будет…