— Ничего тебе лет не мало! Годы тут вообще ни при чём. Матушка Ветровоск говорила мне, что это тебе, не кому-нибудь, придётся заботиться о будущем. А то, что ты молода, означает, что будущего у тебя ещё много. Уж всяко побольше, чем у меня, — добавила она.
— Но так ведь не принято! — сказала Тиффани. — Это должна быть одна из старших ведьм. По-другому не бывает!
И тут её Задний Ум вдруг вмешался и подкинул коварный вопрос: «А почему, собственно? Почему обязательно всё должно быть так, как было заведено раньше? Почему не изменить порядок вещей?» И что-то в глубине души Тиффани затрепетало, принимая вызов.
— Ха! — фыркнула нянюшка. — Ты танцевала с зайчихой, чтобы спасти жизни друзей, милая. Помнишь, ты тогда настолько… разозлилась, что подобрала кусок кремня с земли и раздавила его в кулаке, и он протёк у тебя между пальцев как вода? Все старшие ведьмы видели это и сняли перед тобой шляпы. Перед тобой! Шляпы! — И она тяжело потопала к дому, бросив напоследок: — И не забывай, Эй выбрала тебя. Это к тебе она заявилась, когда Эсме нас оставила.
Эй была тут как тут: сидела на пеньке и прихорашивалась. Тиффани задумалась. Крепко задумалась…
Когда они подходили к домику, возле козьего сарая как раз пытался приземлиться взъерошенный, но очень большой волшебник на метле.
— Молодец, что прилетел, Наверн! — крикнула ему нянюшка через сад.
Волшебник оправил мантию, опасливо миновал грядки с травами и приветствовал ведьм, приподняв шляпу. Тиффани ехидно отметила про себя, что шляпа была снабжена завязками, чтобы с головы не сдуло.
— Знакомься, Тифф, это Наверн Чудакулли, аркканцлер Незримого Университета.
Тиффани до этого видела всего одного-двух волшебников, и те предпочитали полагаться на мантию, посох и шляпу в надежде, что им не придётся прибегать к настоящей магии. На первый взгляд Чудакулли был именно таким волшебником: борода, длинный посох с набалдашником, остроконечная шляпа… Погодите-ка, а что это торчит, притороченное к тулье? Арбалет? Ведьмовские привычки заставили Тиффани присмотреться к гостю внимательнее. Но Чудакулли вовсе не замечал её. Тиффани с изумлением поняла, что он плачет.
— Это правда, нянюшка? Она в самом деле умерла? — спросил он.
Нянюшка дала ему носовой платок и, пока волшебник трубно высмаркивался, шепнула Тиффани:
— Они с Эсме были, ну, знаешь, вроде как друзьями, по молодости-то. — И нянюшка многозначительно подмигнула.
Аркканцлер явно был убит горем. Нянюшка вручила ему свою фляжку:
— Моё знаменитое целебное зелье, твоё сиятельство. Принимать лучше одним глотком. Очень хорошо помогает от тоски-печали, поверь. Лично я, когда мне становится малость не по себе, хлещу его почём зря. Исключительно в лечебных целях, разумеется.