– Не волнуйся за девочек, – как ни в чем не бывало продолжала ворковать жена. – Вечером еще раз позвоним этой Марии. Я уверена, что с сестрами все в порядке. Не будем же мы сидеть тут и ждать всю ночь?!
Последняя фраза прозвучала почти как вызов, и Борис, окончательно раздавленный, вяло повернул ключ зажигания. Двигатель послушно заурчал на холостых оборотах.
«А вы нас не блосите?»
Слова четырехлетнего мальчика из замызганной халупы, где они просидели несколько часов, стеганули его, словно крапивой по открытой ране, отчего Борис вздрогнул.
Внедорожник, кряхтя, вырулил с заснеженного газона и скрылся в ночи.
* * *
Перестав плакать, сестры неподвижно сидели друг перед другом и ошеломленно смотрели друг на друга. Оцепеневший разум девочек наотрез отказывался верить в происходящее, дети были буквально парализованы от всепоглощающего ужаса.
Ведь только несколько часов назад все было чудесно и они, преисполненные радужных надежд, спешили к своим вновь обретенным родителям. Но вместо новой семьи и теплых объятий папы и мамы, улыбок и ласк их заперли в какой-то постройке на заброшенном гараже. Заперли, словно собак или рабынь!
Марина вдруг подумала о громадной железной заслонке, которая будто бы перегородила им нужный путь, разделив жизнь ее и Саши на «до» и «после», насильно направив по заросшей, болотистой тропе. И эта жуткая холодная заслонка лязгнула тогда, когда она с сестрой вышла из автобуса посреди дороги…
Что же теперь с ними будет?!
«Будто бы не знаешь, что делают пьяные мужчины с молодыми девчонками…»
От этой мысли в душу Марины вновь заполз колючий страх, толкаясь и царапая внутренности, будто отвратительная рептилия. Она посмотрела на вздрагивающую сестренку, которая одной рукой прижимала к себе ослика, а другой развозила по личику слезы, и ей стало дурно только от мысли, что с Сашей могут сделать что-то плохое. Плохое настолько, что об этом даже страшно подумать.
Внизу слышалась какая-то возня, нецензурная ругань, потом на какое-то время все затихло.
– Марина… Мариночка, – залепетала Саша, судорожно прижимаясь к сестре. – Кто эти… – она всхлипнула, – кто эти плохие дяди?
– Я не знаю, Сашок, – севшим голосом проговорила Марина. – Честно, я не знаю…
«Перестань ныть, – мысленно приказала она себе. – Ты теперь старшая, и от тебя зависит, сможете ли вы выбраться отсюда».
Так-то оно было так, но после того, что случилось, как непросто быть сильной! Особенно когда это все происходит по-настоящему, а не в кино!
Первоначальный шок медленно проходил, уползая, словно ленивый слизень, и Марина с трудом отцепила от пуховика худенькие ручки сестры: