– Ну что сказать... – начал он. – Ведь, знаете, так, на трезвую голову, мне трудно собраться с мыслями...
– Меня интересует Елизавета Хольц, а не ваше похмелье. – Он душераздирающе вздохнул, после чего задумался на некоторое время.
– Молоденькая была и неопытная, но, знаете, горячая, как огонь, – причмокнул он с уважением. – А так охоча была учиться, как кошка в гон. Аж пищала от этих забав.
Он замечтался, но лишь на миг, потом махнул рукой и вздохнул.
– Да что уж теперь с того, если я даже не успел её хорошенько палкой угостить...
– Палкой? – Повторил я. Он бросил на меня сконфуженный взгляд.
– Нет, нет, не в том смысле, что вы подумали, – быстро затараторил он. – Той палкой, что, знаете, в штанах ношу. – Он похлопал себя по промежности и улыбнулся, обнажив порченые зубы.
Не нравился мне Нейман. Я и сам точно не знал почему, но не нравился. Может быть, потому, что он был художником, а ведь я хорошо знал, что художник может быть толстым, вонючим и тупым, но всё равно молоденькие красивые девушки будут ногами сучить от желания с ним покувыркаться. Он может пить и бить их, а они и тогда будут готовы в лепёшку расшибиться, чтобы стать его музой. Таким уж, видно, был создан мир и людские характеры... А может, я просто завидовал Неймановой лёгкой жизни, без обязанностей, повинностей, служебной иерархии. Словно бабочка... Я искоса взглянул на него. По правде сказать, сам Нейман скорее напоминал не бабочку, а серого мотылька.
– Так вы говорите, что не знаете, что с ней случилось?
– Напугала её эта моя, – буркнул он недовольно. – Ну ничего, может, ещё вернётся.
– Елизавета мертва, – сказал я. – Убита.
– Да вы что... – Он раззявил рот и покачал головой. – На самом деле, или просто так говорят?
– Убийца разделал её, как свинью на бойне, – сказал я, внимательно приглядываясь к художнику. – Даже кожу с лица содрал.
К моему удивлению, Нейман размашисто перекрестился.
– Упокой Господь её душу, – пробормотал он и снова покачал головой. – Гвозди и тернии, надо бы выпить с такого горя. В память о Лизке, – вздохнул он.
– Выпить никогда не помешает, – согласился я с ним.
– А вы что же, ищете убийцу? Но постойте... Ведь вы же инквизитор, так почему вы...
Он уставился на меня, а на его лице отразился поистине болезненный процесс мышления.
– Маркграфиня попросила о помощи меня и мастера Кнотте из Святого Официума, – пояснил я. – Елизавета была её служанкой.
– Ну да, ну да. – Он со скрежетом поскрёб несколькодневную щетину. – Я даже просил её, чтобы она замолвила за меня словечко при дворе. Вы ведь знаете, как бывает. Талант талантом, а связи связями. Призы выигрывают только те, кто имеет поддержку среди судей. Познакомишься с таким, выпьешь с ним как следует, поставишь один, второй круг, скажешь о его заслугах в продвижении культуры. – Он хрипло засмеялся. – И вот уже эта каналья тает в твоих руках словно воск.