Попрощавшись с представителем агентства, она механически отметила, что Гена никак себя не проявил. Впрочем, она так и не купила новый телефон, поэтому даже если он ей и звонил, то она об этом не узнает. Хотя вряд ли звонил. Обижен. Пришел к ней, уйдя от жены, а она… Дальше она запретила себе думать. Сейчас ей было не до Гены.
Словно чувствуя ее собственное настроение, с самого утра небо хмурилось, ползли грозовые облака, но это было даже к лучшему. Если бы на улице светило яркое солнце, как знак того, что жизнь продолжается, а Матвеевна ее больше не увидит, Диана бы чувствовала себя еще хуже.
И хотя она с трудом волочила ноги, до крематория она дошла за сорок минут. Надо же, она даже и не подозревала, что это скорбное здание расположено в красивом парке, где она любила гулять. Диана села на одну из лавочек и на час выпала из жизни, не слыша и не видя ничего вокруг. Пришла в себя за десять минут до полудня. Пора.
Лида сдержала слово и была уже на месте – каким-то чудом даже успела переодеться в темное платье ниже колен и повязать черную косынку. В руках она держала букет гвоздик, и Диана только сейчас вспомнила про то, что нужно было купить цветы. Лида подхватила ослабевшую сестру под руку и медленно повела ее к крематорию.
– Держись, милая, – Лида погладила Диану по руке, та лишь молча кивнула.
В большом зале, отделанном претенциозным красным мрамором, они были одни. На небольшом постаменте стоял гроб с Матвеевной, закрытый по просьбе Дианы. Она не хотела видеть ее мертвой. Слева было пианино на колесиках, судя по всему, его доставили сюда ради Дианы. В огромном гулком зале они были одни.
Диана кивнула сестре и направилась к инструменту. Открыла его и провела рукой по клавишам.
Лида тем временем подошла к гробу незнакомой ей женщины и положила на него цветы.
– Покойтесь с миром, – от всего сердца пожелала она и зачем-то отвесила полупоклон. Ей нечасто приходилось бывать на похоронах, и она не знала, что нужно делать в таких случаях. Ей просто хотелось поддержать убитую горем сестру и сделать это «правильно».
Многие годы ей казалось, что она ненавидит Диану за то, что та сделала. В самые страшные моменты она даже желала ей смерти. Но жизнь и так ее наказала. Диана была одинока и отчаянно несчастна – что может быть страшнее? На смену ненависти пришла жалость. Ей хотелось, как в детстве, обнять младшую сестру, подуть на ее разбитое сердце и заверить, что все будет хорошо. Вот только они выросли, и теперь Лида знает, что хорошо уже не… Нет. Обязательно будет!
Анастасия, пожалуй, слишком жестоко обошлась с Дианой. В конце концов, та ведь пыталась ей помочь. Кто знает, возможно, это именно по ее просьбе, а не благодаря бестолковым Лидиным метаниям врачи поспешили на помощь. Все-таки перед тем, как мстить, неплохо было бы и разобраться в ситуации – Лида даже отважилась немного осудить благодетельницу.