— Это было во время войны, не знаю где, но знаю, что там было болотистое место. Наверное, где-нибудь на Брянщине. Так вот, испокон веков если кто-нибудь заблудится ночью среди болот, то его находили полностью поседевшего с гримасой ужаса на лице, окоченевшего в необычной позе. Местные говорили, что если ты заплутал и забрел на болото в сумерках, то ни за что нельзя оборачиваться. Ни какие звуки, ни на какие шорохи, не должны заставить тебя посмотреть назад, обернешься — смерть.
— Что там было?
— Там НЕЧТО — такое ужасное, если на него взглянуть, умрешь от страха. Это НЕЧТО идет по пятам и завывает, стонет, и громко шлепает. Шипит как змея, делает все чтобы ты посмотрел. Никто не знает, что это такое. Кто это НЕЧТО видел хотя бы краешком глаза, не выжил. Партизаны знали про это гиблое место. И часто по ночам, ходили через него в деревню захваченную фашистами на разведку и за провизией. Они были уверенны, что немцы не сунутся в болото. Но один молодой боец сильно хотел узнать, что это. НЕЧТО. Взяв фотоаппарат, он пошел в топь.
— Откуда у партизан фотик, — усомнился Денис.
— Не мешай, дай послушать, — приструнил его Стручок.
— Ну, фотик, может быть, они отобрали у немца, или этот солдат был полевым фотографом, я не знаю, но факт есть факт. И так, он взял фотоаппарат и пошел по болоту. Пройдя половину пути, он услышал за спиной стон и глухие шаги. Партизан стал фотографировать все, что было за его спиной в слепую через плечо. Закончив всю пленку, он успокоился. Вернувшись, боец проявил ее, и в предвкушении узнать истину разместился у костра. Все его товарищи посмеивались над его затеей и подтрунивали над ним, давай мол, давай посмотри что там, потом нам покажешь. Он взял негатив, и, вытянув перед собой, и в свете костра стал разглядывать, что получилось. Вдруг, заикаясь он прошептал, — Это…это, — и, бросив пленку в костер, упал замертво. Волосы у него были совершенно седые.
Андрей закончил рассказ, и мы, какое то время сидели молча.
— А что это все-таки, было, — разорвал тишину Андрей.
— Я же говорю, ни кто этого не знает. А кто знал, тот в могиле.
За окном грохотало, молнии рвали воздух, и дождь барабанил по подоконнику. Еще больше потемнело, и только изредка крыши домов вспыхивали в свете молний.
Они рассказывали друг другу всевозможные, страшные истории, а стрелка, бескорыстный труженик времени, неутомимо приближалась к цифре 12. Наконец, запасы фольклора иссякли, и Олег предложил погадать.
— Мой папа научил меня гадать по книге.
— Как это по книге? — Денис дожевывал пирожок с картошкой, запивая его молоком. Ребята изрядно проголодались, и за беседой мамин узелок растаял, особая заслуга в этом, конечно же, была Толстяка.