– Инициация прошла успешно – отчиталась она, раскладывая свои баночки и скляночки на компьютерном столе. – Твой братец сейчас на одной из наших съемных квартир вместе со своей пади. За ней мы тоже приглядывали. Ничего особо странного. Оборачивается она легко, но это у многих бывает.
– А как у нее с силой?
– Это же пади! Какая у нее может быть сила?
Справедливо. Да и я не почувствовала много, когда мы с ней… поспорили.
– А как Настя?
– Не перекидывалась и даже не хочет. Лежит дома и не собирается выходить в ближайшие три дня. Даже перешла на растительную диету, чтобы не спровоцировать хищника.
– Это хорошо. Лиза… пожалуйста… напомни мне… – я говорила с перерывами, так как оборотниха уже начала заниматься моим лицом. – я должна… буду… осматривать ее… каждую… неделю…
– Хорошо. Я буду напоминать.
– Вот и договорились. Что ты собираешься на меня намазать?
– Почти ничего. Естественный макияж. Только глаза подчеркну как можно сильнее.
– Хорошо.
Получилось действительно хорошо. Смеркалось. Потом в дверь опять постучали.
– Войдите!
И почему все игнорируют домофон?
– Юлька, привет.
– Приветствую фамилиара моего протектора.
– Юлия Евгеньевна, приятно познакомиться.
Первой, как легко догадаться, была Надя. Вторым – Борис. Третьим – незнакомый мне «человек». Все-таки оборотень. Но какой?
– Надя, Вадим, хэлло! А вы, молодой человек?
– Александр. Я – оборотень-тигр.
– Очень приятно. Я – Юля, прошу так меня и называть.
– Так и будем. Юлька, покажись, покрутись! Обалденно выглядишь!
Так прошло еще полчаса. Борис мгновенно сфотографировал меня на камеру телефона, отправил снимок шефу, поговорил с ним по телефону и получил одобрение, но мне трубку предлагать не стал. Оно и к лучшему. Мечислав меня уже достал по самые печенки с селезенками. Если он меня разозлит перед встречей с Рамиресом, я за себя не отвечаю.
* * *
Что такое наш местный аэропорт?
Если вкратце – помойка. Если подробно – запустение и разруха. Как во время перестройки все растащили, так и не собрали обратно. Выщербленные плиты, покореженный асфальт, старые здания, которым уже лет десять как нужен капремонт, старые мозаики на стенках, изображающие самолеты и молодых строителей коммунизма…
Запах.
Неистребимый запах запустения и разрухи. И почему-то – общественного туалета. Это достало меня больше всего – и мы не стали ждать в здании.
По каким-то странным причинам наш аэропорт все еще работал. К нему было приписано два старых самолета и несколько вертолетов типа «кукурузник». Рамирес собирался прилететь на маленьком частном самолете. По моим скромным прикидкам этот самолет стоил больше, чем весь наш аэропорт. А на мой вопрос о скрытности Борис только плечами пожал. Настолько даже ИПФ нарываться не станет.