И что оставалось делать Питеру?
Следить. Следить, следить и еще раз присматривать за Гильометтой. Следить, внимательно и насторожено, как за случайно встреченным в лесу хищным зверем. Следить, пока хищник не уберется к себе в нору или берлогу. Вот только с Гильометтой им было не разойтись.
Ему не нравилась ни Гильометта, ни ее отец – барон де Труа, рыжеволосый великан под два метра ростом, любитель вина и песен. Питер, своим чутьем друга зверей, улавливал несообразности в их поведении.
Почему барон предпочитает всем продуктам мясо с кровью и красное вино? Ничего удивительного, многие мужчины любят и те и другие продукты, но барон без них не может прожить и дня. А как это выглядит, когда мясо с кровью уписывает хрупкая девушка? А Гильометта просто обожала это блюдо. Барон смеялся, старший брат Питера говорил, что такая девушка должна выносить сильных сыновей…
И почему каждый раз после этой фразы что-то злобное мелькало в карих глазах девушки!? Никто не замечал этой ярости, но Питер буквально чувствовал ее. Почему-то Гильометта не могла спокойно смотреть на играющих детей. И вечно старались найти им какую-нибудь работу. Дети были единственными союзниками и шпионами Питера в тайной войне, которую он, неожиданно даже для себя, объявил Гильометте. Дети, обожавшие юношу, охотно включились в игру и стали наблюдать за «рыжей ведьмой», как они прозвали красавицу.
И чем дальше, тем страшнее становилось Питеру. Красотка ездила только в карете. Причем лошади ощутимо нервничали, пока видели девушку. Нервничала и любая другая живность. Даже вездесущие собаки, которые крутились под столами, выпрашивая объедки у пирующих людей, и те обходили и ее, и барона стороной.
Этого было мало. В лесу стали пропадать звери. А остальные – уходили. Пугались. Пытались рассказать Питеру, что появились страшные существа. Опасные. Враги.
Описать врагов они не могли. Показать? Тоже. Страшно. Говорили что-то про гигантских лис, про огромные лапы и зубы, про лис на двух ногах…
Страх бежал по лесу.
И страх домашних животных был главным признаком. Ни Гильометта, ни ее отец никогда не входили в конюшню и не ездили верхом. Их личные лакей и горничная – тоже. Как-то Питер ради проверки послал слугу в конюшню за хлыстом – и потом ему долго пришлось успокаивать взбесившихся лошадей. А потом – и взбесившегося барона, который орал, что он-де не позволит никому распоряжаться своими слугами! А как смотрел этот слуга, выйдя из конюшни с хлыстом…
Слуги так не смотрят. Внимательно, оценивающе, холодно – как на дичь на охоте. И от одного этого у Питера мороз бежал по коже.