– Что!? Но Диего мертв!
– И за него ты мне тоже ответишь, – прошипел с экрана Альфонсо. – Диего был хорошим мальчиком!
Услышать такое о вампире-садисте было ну очень неожиданно. Хотя… по сравнению с этим монстром – и Чикатило – лапочка и душка.
– Еще один Ваш слуга, Рауль, сейчас в коме. Он пострадал при захвате. – Мечислав говорил с та-аким скорбным видом.
– Что с ним?
– Перерасход сил, – вампир пожал плечами. – Он должен прийти в себя через некоторое время. Подпитывать его мы пока боимся, чтобы не нарушилось равновесие.
– Он пребывает в равновесии?…
Дальше я уже не слушала. Словно ветром силы ударило в лицо. Я распахнула глаза, стремясь увидеть ауры присутствующих, повела взглядом по сторонам – и увидела. Иван Тульский.
О нем все забыли на пару минут. Но и этого времени ему хватит с лихвой.
Его аура светилась зеленоватым светом, как грибы-гнилушки в зоологическом музее. И от нее отлеплялись какие-то паутинки. Садились на вампиров, прилипали и начинали слабо мерцать.
Черт, что же делать?! Святой водой на них точно не плеснешь. А на Ивана – никто ж пока не видит, что он творит. А потом будет поздно.
А поймать паутинку – и разорвать?
Я аккуратно, чтобы не заметили раньше времени, протянула руку к ауре Бориса. На нем уже висел кусочек мерзко пульсирующей нити.
А мы ее ногтем – и на себя! Получится?
Получилось.
Оказавшись в моих руках, нитка задергалась, как живое существо. Например, червяк, насаживаемый на крючок. Но меня это не смутило. Что я – не рыбачила? Я покрепче сжала ее – и разорвала на две части. Легко.
Зеленоватый пепел осыпался с моих пальцев.
Но это мне каждую нужно рвать? А паутинки все отделяются от Ивана, все лепятся на вампиров… хорошо хоть Мечислав пока чист. Но он, видимо, может заметить. Потому пока и цел. А если приманить все паутинки на себя? Ну как с сетью Рамиреса? А потом просто стряхнуть святой водой? Возможно?
Надо попробовать.
Я тихонько зашевелила пальцами.
Ну-ка, ко мне, ко мне, ко мне… у меня вкусная аура, лучше, чем у вампиров… цыпа-цыпа-цыпа… все ко мне…
Сперва ничего не получалось.
А потом…
С Бориса сорвалась еще одна паутинка, повисла у меня на ауре – и запульсировала.
Я ставила только на то, что Иван Тульский сейчас не стает смотреть на ауры. Наоборот, он должен изображать внимание к происходящему в комнате. И это – тихое колдовство. Что говорит да Силва? А, впрочем, неважно. Не до него…
Ко мне, ко мне, ко мне…
Мою ауру покрывал ковер из противных шевелящихся паутинок. Я потихоньку – благо, за спинами не видно, достала фляжку со святой водой и чуть отлила в ладонь. Растерла – и провела по контурам ауры. Там, где могла дотянуться, не привлекая внимания.