– Не так. Расскажи что-нибудь.
– О чем?
– Да о чем хочешь! Хоть о разведении тараканов!
– А я думал, что художникам нужно неподвижное лицо?
– Я предпочитаю работать в другой манере.
Руки сами по себе черкали грифелем по белому листу.
– А что за манера?
– Не знаю, как ее называют официально, а я называю ее «жизнь после смерти».
– Так мрачно…
– Можешь посмеяться, если очень мрачно звучит.
– А ты специально училась рисовать?
– Нет. Так, самоучка.
– Самородок?
– Самовыродок.
Ну вот, почти закончила. Можно бы нарисовать получше, но – не хотелось. Не тот объект, чтобы на него и время тратить.
– Зачем же так печально?
– А как с вами еще, если вы простых слов не понимаете?
Я провела пару штрихов, прищурилась, нарисовала пуговицу на рубашке и лихо черкнула букву «Д» в углу рисунка. Так, как отмечала все мои рисунки. Вне зависимости от самой себя. Просто – «Д». Даниэль забавлялся тем, что вплетал свою букву в узор на картине. Вплетал так, что обнаружить ее можно было, только встав к рисунку под определенным углом. Я так пока не умела.
– Держи. Дарю.
Портрет получился неплохим. Да плохо я никогда и не рисовала. Но в очертаниях губ угадывалась самовлюбленность, а подбородок вышел немного вяловатым. А с силой воли в стране напряженка…
– А ты здорово рисуешь. Я сначала и не поверил, а оно вон как…
– Да, так.
– А почему – буква «Д»?
– Потому что очень нужно.
– А если честно?
– Считай, что это мой творческий псевдоним.
– Ух ты! А как он звучит?
Я даже и не подумала скрывать.
– Даниэль.
– Это итальянское имя?
– Это имя вне национальности.
– Не понял?
– Оно и видно. Даниил, Дениел, Дан, Даниэль – это одно и то же имя на разных языках. Оно – интернационально.
– Юля – тоже интернационально. Джулия, Юлиана…
Я зло оскалилась.
– Даниэль больше подходит к моему таланту.
И такое вдруг накатило…
Стало ужасно больно. Воспоминания о Даниэле разбудили во мне старую злость – и старую тоску. Даниэля больше нет, а я зачем-то живу. Мечислав постоянно лезет и в душу и в постель. И рано или поздно своего добьется. Не настолько уж я самоуверенна, чтобы надеяться его переиграть. Он старше, сильнее и хитрее меня. И умнее – тоже. Рано или поздно я сломаюсь. Я понимала, что сейчас сделаю то, что делать не надо. Чего потом буду стыдиться сама. И лучше бы мне воздержаться, но – злость была сильнее.
А сегодня ночью опять придется встречаться с вампиром. О, Мечислав опять будет пытаться…
Но я выбираю сама. И решаю – сама!!!
Я – Юлия Евгеньевна Леоверенская, а не кто-нибудь другой. И если уж мне все равно придется сдаться – пусть вампиру достанутся одни развалины. Пусть он хотя бы не чувствует себя ТЕМ САМЫМ, единственным и неповторимым, пришедшим за моей любовью – и на место любви.