Случайный прохожий, выгуливавший свою собаку, не заметил ничего подозрительного, ведь для этого ему пришлось бы подойти очень близко. Поэтому он и не увидел тонкого клинка, сверкнувшего между человеком в черном пальто и другим, с аккуратно подстриженными усами. Тончайшая острейшая шпага, которая обычно пряталась в трости с золотым набалдашником. Теперь она покинула свои ножны и целилась в живот, грозя серьезным ранением, если человек решится сбежать.
Оба мужчины были примерно одного роста и телосложения, но у одного из них совершенно черные волосы были заплетены в коротенькую косичку, а волосы второго были коротко подстрижены, к тому же у последнего были усы. Прямая осанка и повелительный взгляд выдавали военное прошлое, а если заглянуть в глаза, можно было увидеть и еще кое-что. Надменность, холодность и полное презрение к людям. Человек, привыкший командовать. Но сейчас командовали им, и это было для него в новинку.
Двое других были значительно ниже и моложе. Молодой человек восемнадцати лет с рукой на перевязи в сопровождении девушки с соломенными волосами, одетой в светло-коричневое пончо. Они подошли к Роонштрассе и замедлили шаг.
Мужчина с усами вздернул подбородок.
– Вы не сказали, что вам, собственно, от меня нужно, господин фон Гумбольдт. И почему бы вам не передать меня в руки жандармов? Штрекер был всего лишь запасным вариантом на случай, если у меня не получится.
– Совершенно верно, пешка, которую можно принести в жертву, – ответил исследователь. – Уверен, вы достаточно хорошо играете в шахматы, чтобы меня понять.
– План был великолепным. Втереться в доверие противника и напасть на него тогда, когда он меньше всего ожидает.
– Именно так. Я знаю, что у вас есть друзья в высших эшелонах власти. Для вас не составило бы труда нажать на нужные рычаги, и уже завтра вы бы снова ходили по Берлину свободным человеком. Разве не так?
– Что вы хотите сделать, чтобы этого не допустить? Хладнокровное убийство в тумане? Почему здесь? На вашем месте я бы заколол себя на мосту и бросил труп в Шпрее.
Гумбольдт покачал головой.
– Вы разочаровываете меня, генерал Фалькенштейн. Может быть, вы бы так и поступили, но не я. Что даст ваша смерть? Отрубленная голова гидры? Не успеешь отрезать одну, как на ее месте тут же появляются две другие. Нет, нет. Такое чудовище не уничтожить одним ударом меча. Нужно вооружиться головней и разрушить его изнутри.
– Вы говорите слишком запутанно, Гумбольдт.
– Неужели? Почему же мы тогда здесь? – исследователь указал на импозантное здание на противоположной стороне улицы. В нем заседала одна из адвокатских коллегий города. В такое время здесь еще никого не было.