– Ты ведь знаешь, почему ушла мама, да? Она не могла выносить беспорядка, который ты устраивал повсюду. Она не могла видеть, в какой хлев ты превратил свою комнату, и натыкалась на игрушки, что валялись по всему дому! Ты выгнал свою мать, Росс. Понимаешь меня?
Росс подобрал с пола автомобильчик и, опустив голову, затрясся от стыда и страха. Глаза его наполнились слезами.
– Принеси трость.
– Папочка, я…
– Трость!
Росс пошарил за пианино, вытащил тонкую бамбуковую трость и подал отцу.
– На колени!
Запихав машинку в карман шортов, Росс опустился на колени перед отцом и протянул ему руки ладонями вверх.
Отец поднимал трость и со всего размаху опускал – по шесть раз на каждую руку.
– А теперь убирайся к себе в комнату делать уроки.
Слезы градом катились по лицу; ладони онемели от жгучей боли. Росс поставил трость за пианино и вышел из гостиной.
Когда он поднялся по лестнице, боль стала нестерпимой; ладони жгло как огнем. Он поднял кисти рук, потом опустил; сжал-разжал кулаки, стараясь не обращать на боль внимания, прижал ладони друг к другу. Что угодно – все, что угодно! – лишь бы эта мука прекратилась. Ладони жгло, как будто он опустил их в кипяток или концентрированную кислоту. Тихо хныча, он услышал, как отец в ярости орет снизу:
– Ты ее выгнал, мальчишка! Помни это! Никогда не забывай!
Отпустив такси, Вера поняла, что здание центра действительно представляет собой бывшую церковь. Центр нетрадиционной медицины располагался в жилом квартале, на тихой улочке, подковой зажатой между двумя рядами викторианских домов, – внушительное, горделивое строение из красного кирпича, с горгульями и затемненными стеклами.
Она почти не знала района Уинчмор-Хилл. Он представлял собой красивый, уютный оазис на северной окраине Лондона, и казалось, что даже воздух здесь свежее, чем в центре. Вера вспомнила: пару лет назад она была где-то здесь на званом ужине, который устраивал довольно вульгарный музыкальный продюсер. За столом хозяин то и дело благодарил Росса за то, что тот наладил его интимную жизнь. Потом он настоял, чтобы его жена прямо за столом обнажила грудь и показала гостям, какой Росс великий хирург. «Он соорудил ей сиськи, – говорил продюсер. – Прежде-то у нее спереди вообще ничего не было, плоская как доска».
Подойдя к массивной дубовой двери, Вера прочла надпись на медной табличке: «Центр нетрадиционной медицины Кэбота». Ей стало не по себе. Она поглубже засунула руки в карманы, плотнее кутаясь в длинный плащ от порывов холодного ветра. Волосы били по лицу.
Пути назад нет, дорогуша!