– Знати не понравится твое решение, – отметила Ирсана, когда они снова остались вдвоем.
– Если бы они сейчас узнали, сколько их лживых правил и поступков не нравится мне, – фыркнула еще не остывшая хранительница, – то уже бежали бы куда подальше. Я ведь только сейчас поняла, Санди, что все они об этом знали, не могли не знать! И зло высмеивали бедных рабынь, изощрялись в измышлении прозвищ и оскорблений. Этим напыщенным снобам ведь невдомек, каково это – в одночасье из свободного человека превратиться в раба и не иметь никакой возможности изменить жестокую судьбу. Поверь, теперь мне ни грана не жаль никого из знатных сластолюбцев. Пусть продадут дома, поместья, титулы – но за декаду должны расплатиться сполна. А мы пока постараемся понадежнее защитить девчонок.
– Я об этом уже думаю, – кивнула Ирсана. – Дадим им амулеты, дома закроем щитами. Но если девушки все же будут опасаться выходить, на время увезем в другие города или королевства. А сейчас пора переодеваться к обеду.
– Ты можешь наряжаться хоть пять раз, – улыбнулась наставнице Леа, – а я просто умоюсь и поправлю прическу. За последние дни во мне окрепла уверенность, что правило каждые три часа менять платье, если не испачкался и не был ничем занят, придумали те, кто просто больше ничего не умеет делать.
Обед подали в малой столовой, как полагалось в те дни, когда не было празднеств или посольств. Леаттия сидела за стоящим на возвышении столом, оглядывала необычно чопорных придворных и знатных дам, решившихся приехать с поздравлениями, и пыталась сообразить, как бы в будущем отвертеться от этой обязанности – жевать под прицелом трех десятков пар глаз.
И ладно бы ей были нужны или чем-то интересны все эти люди, так нет. Все они точно так же пили тут вино и ели фаршированных рябчиков при Кайоре, посматривая на нее как на пустое место. А те, кто искренне сочувствовал ее родителям, за пять лет постепенно покинули столицу и теперь сидят где-то в своих усадьбах или провинциальных городках.
– Эгрис, – отложив вилку, герцогиня обернулась к главе гильдии, – я припомнила один наш разговор. Ты говорил, были люди, которые хотели попрощаться с моей матерью. Еще мне вспомнились те, кто приходил в наш дом до моей помолвки с Кайором. Мне хотелось бы всех их пригласить на обед.
– Тебе нужен секретарь, – дожевав мясо, спокойно сообщил магистр, – записывать твои пожелания. Потом он будет передавать их мне, а я буду искать тех, кто все исполнит.
– Писать я и сама умею, – мысль о секретаре почему-то вызывала у хранительницы неприятие, – просто дайте мне записную книжку и стило. А ты пока подумай над другим вопросом: каким способом мне приличнее всего отказаться от обеда с толпой бездельников?