Мимо ее задумчивого взора проплыли колонны столичных ворот, мелькнули сине-красные мундиры герцогских гвардейцев, принарядившихся ради встречи прелестных гостий, и потянулись витрины разнообразных лавочек и магазинчиков.
Постепенно вереница едущих первыми карет и дормезов редела, теряя недавних попутчиков в узких переулках и аллеях, пересекающих широкий проезд, ведущий от восточных ворот к центральной площади. Таких проездов в Давре было пять, и они делили город на районы, жившие по своим, особым правилам. Западный, самый тихий и зеленый, протянувшийся вдоль спрямленной и закованной в набережные Валты, населяла знать, северный – ремесленники, северо-восточный – торговцы и лицедеи. С юга высились доходные дома и особняки богачей, с юго-востока от портовых причалов разместились рыбные артели, дома перекупщиков и судовладельцев и несколько шумных трактиров.
В ту сторону Леаттия желала бы попасть менее всего, хотя точно знала: если доведется там жить, она постарается ничем не выказать своего недовольства.
Однако их карета обогнула по широкому бульварному кольцу центр города, где на холме высился окруженный высокой каменной оградой внушительный замок герцога Виториуса Багерна Овертонского, и покатила дальше прямиком на запад. Теперь впереди осталось только три кареты, и на повороте Леаттия отлично рассмотрела выглядывающее из-за занавесок заинтересованное девичье личико. Вот теперь хранительница и без слов начала догадываться, почему Джарвис вчера обошелся с ее напористой собеседницей так грубо.
Ведь если Эгрис устроил для них приглашение через одного из своих клиентов или знакомых, то стало бы вопиющей бестактностью привезти с собою лишнюю гостью. Высадить же ее где-нибудь по пути было бы тем более невозможно, так как повозка, в которой Милона ехала поначалу, уже пару дней назад где-то отстала.
Леа огорченно поджала губы, начиная понимать, что права вчера была вовсе не она, и приготовилась ехать еще не менее получаса. Здесь, почти рядом с дворцом, располагались самые роскошные особняки, а Эгрис говорил о каком-то домике.
И неверяще нахмурилась, когда уже через минуту их карета резко свернула вправо, на подъездную дорожку к солидным воротам, за которыми, кроме деревьев, ничего пока нельзя было разглядеть.
Обитые бронзовыми листами с барельефами дубовые створки распахнулись мягко и бесшумно, и маленький отряд уверенно въехал на мощенную гранитными плитами дорожку. Леаттия не отрываясь смотрела в окно. Здесь, в Давре, расположенном юго-западнее поместья, лето уже вступило в полную силу, ухоженные деревья и аккуратно подстриженные кусты были покрыты густой и блестящей молодой листвой. В просветах между ними виднелись чистые лужайки, яркие клумбы, ажурные белые беседки и мостики, лучше любого сплетника рассказывающие о богатстве и сибаритстве хозяина.