– Теперь мне все ясно, – помрачнел маг. – Манрех, как обычно, солгал, и его невеста вовсе не сбегала с поваром. Значит, именно его ты ненавидишь и в таком случае не зря вчера испугалась меня. Кайор ведь тоже учился в отрочестве у черного мага, хотя способности у него очень незначительны. Но некоторые замашки у всех черных одинаковы, и теперь я знаю, от чего буду избавляться первым делом.
Он повернулся к окну, убавил свет и словно забыл о спутнице. А она смотрела вперед, на тающие звезды и непривычно широкую бледно-сиреневую полоску разгорающейся зари, и все отчетливее понимала, как правильно сделал Вельтон, объяснив ей всю неприглядность устроенных главой гильдии смотрин. И пусть Эгрис действовал с самыми благими намерениями, но в том, что никакой любви так найти нельзя, Леа теперь не сомневалась.
Румянец рассвета с каждой минутой становился ярче, и вскоре весь восток цвел нежно-розовым сиянием, отражающимся в тихо спящих водах океана. Казалось, где-то там, за почти незаметной линией горизонта, разом проснулись тысячи жар-птиц и, все ускоряясь, летят в небо. А потом из океана вдруг выскользнул золотой краешек солнца, и от него побежала навстречу сфере светлая дорожка.
– В Давре рассвета еще не видно, – резко разворачивая магическую повозку на север, пояснил маг. – Ты сегодня сможешь посмотреть восход еще раз.
– А нас сейчас никто не видит?
– Люди редко смотрят на небо, у них с утра много дел. А если кто и заметит темную точку – решит, что это птица.
Сфера резко опустилась вниз, к западной окраине города, и оттуда помчалась над крышами домов к центру.
– Вот, – опустив ее на полянку среди ухоженного парка, маг протянул хранительнице на ладони длинную бусинку, висящую на простой нити, – это вестник. Нужна будет помощь – брось в огонь или воду, сломай или раздави каблуком, я сразу приду. И еще… Мой дом всегда для тебя открыт. Иногда человеку нужно отдохнуть, осмотреться и понять, чего хочет он сам.
Леа благодарно кивнула и выпрыгнула на покрытую росой траву.
Сфера тотчас взмыла вверх и через миг исчезла за кронами деревьев. А от дома, достойного звания «дворец», уже мчалась округлая повозка без лошадей, и хранительница начала подозревать, кого именно сейчас увидит.
– Садись! – раздался приказ из распахнувшейся рывком дверцы.
И хотя в голосе мага не слышалось ни суровости, ни холодности, благодушное настроение графини почему-то начало таять, как молодой ледок на весеннем солнце.
– Я хочу прогуляться, – вежливо отказалась Леа, пока не понимая, чем ее задел учитель, но упорно не желая подчиняться.