– Сначала на перевал, – решила знахарка, – а потом посмотрим по обстоятельствам. И чем тебе не угодило это платье?
– Любимая, для меня ты лучше всех в любом наряде. И была всегда, даже когда ходила в старой юбке и косынке травницы. Но твоей матери наверняка захочется видеть тебя в этот день самой нарядной.
– Спасибо за то, что подумал о них, – благодарно коснулась щеки любимого Ирсана, – и обо мне. Насколько я успела изучить мужчин, одной половине все равно, в чем ходит жена, а остальные хотели бы, чтобы на праздниках она была невзрачнее всех, не дай боги, кто-то обратит внимание! Тогда пойдем на перевал. Раз там есть сфера, мы можем устроиться неподалеку от дома, хотя я и уверена, что про гостей она сказала в запале. Но сначала поговорим с Джаром.
– Его нет в Гайртоне, – мрачно сообщил Эгрис и нехотя признался: – На вас стоят маячки, привязанные к моему амулету. Но учти! Это секрет! И Джару о нем пока говорить не стоит, знаешь ведь характер дагорца. Он почти сразу ушел куда-то далеко.
– Как куда-то? – охнула Санди. – На перевал, больше некуда.
– Ну и пусть немного погуляет, а мы пока сходим в Сорбейн.
– Нет, – заупрямилась его жена, – оставить напарника я не смогу. А платье выберу в Давре, там полный шкаф… не помнишь, кто их туда натаскал?
– Любимая, – Эгрис притянул жену на колени, крепче прижал и горько вздохнул ей в плечо, – мне до сих пор не верится, что ты больше никогда не уйдешь и не будешь вечерами зашивать дыры на старых тряпках.
– Ты думаешь, – растроганно засопела Санди, нежно гладя его непокорные русые пряди, – что у меня не хватило бы денег на новое платье? Просто нельзя было рисковать, я ведь изображала совсем слабую травницу.
– А я шел и покупал, – тихо выдохнул он, – и мечтал, как ты наденешь… А теперь их лучше раздать, большая часть вышла из моды.
– Ни за что никому не отдам и пояска, это все кусочки твоей любви и заботы, – решительно отказалась Санди и лукаво усмехнулась: – А кроме того, я давно поняла, что «писк моды» – это всего лишь писк наивных бабочек, летящих прямо в паутину жадных паучих. Это ведь хозяйки модных лавок и модистки в погоне за прибылью вдруг объявляют, что весной будет моден бирюзовый шелк, а осенью – кобальтовый бархат. И лишь редкие посвященные знают, с чего это вдруг подорожают ткани как раз такого цвета. Все просто – торговец от мануфактуры, пришедший из Харказа с большим обозом, привез шелка и парчу именно этих оттенков.
– Уговорила, – сдался Эгрис. – Идем на перевал. Но мне нужно полчаса – написать пару писем и распоряжений. А ты пока осмотри дом, если интересно.