– Мы вернулись, – сообщил Эгрис, заглянув в беседку. – Готова?
Графиня молча кивнула и направилась к выходу. Хотелось как можно скорее покончить с этим делом и оказаться в доме Джара, в комнатке, где в окна заглядывают пышно цветущие кусты душистого шиповника и белой калины, в которых по вечерам зажигаются звездочки светлячков. Ей нужно было многое вспомнить, переосмыслить по-новому и объяснить себе все происшествия и случайности, несуразности которых Леа раньше просто не замечала.
В укрытии пахло цветами, мылом и свежестью, горели тонкие восковые свечи и стояли перед алтарем кувшины с маслом и вином.
– Унеси, – вздохнув, попросила Леаттия следовавшего за ней по пятам учителя. – Алтарю ничего не нужно. Абсолютно. Даже света, он только для нас.
Маги убрали подношения проворно, как вымуштрованные слуги, и встали по сторонам от алтаря, надеясь увидеть как можно больше, но девушка ничего не стала им говорить. Она и сама не знала, как произойдет общение с артефактами, хранящими волю создавшей их расы. Все ее предки, бывшие предшественниками Леаттии на посту хранителя, находили собственные способы и слова.
Встав вплотную к нише, она бережно прикоснулась ладонями к изумрудам и пиритам, невероятным образом вплавленным в серое тело цельного камня. На первый взгляд кристаллы были расположены хаотично, но Леа знала, что во всех тридцати семи хранилищах алтарные ниши абсолютно одинаковы.
Вздохнув в последний раз и отбросив тревогу, новая хранительница шагнула на широкую нижнюю площадку, как на ступеньку крыльца. Замерла, почти касаясь лицом прохладной стены, и, стараясь совместить камни, прижала к изумруду левую руку с кольцом, а правую ладонь положила на пирит, расположенный между трех разных камней. И послала мысленный зов артефакту, вмурованному где-то в неведомых глубинах хранилища.
Несколько секунд ничего не происходило, но Леа упорно повторяла и повторяла на разные лады свой призыв, отчетливо понимая, что отступать ей некуда.
Внезапно камни словно ожили, потеплели, и по телу как будто судорога прошла, но тотчас исчезла. А потом вдруг стало жарко, и Леа, скосив взор, обнаружила у себя за спиной серую поверхность неведомо откуда возникшей стены. Девушка невольно встревожилась, но в этот миг камень перед ее лицом словно растаял, и в его глубине появилось строгое и непривычно красивое лицо сына древней расы.
«Чья ты дочь?» – возник в голове чужой голос.
«Расельены».
«Что с ней случилось?»
«Ушла к теням за отцом. – Леа старалась говорить про себя, но ей не всегда удавалось и она едва слышно шептала, чтобы не сбиться с мысли. – Они были связаны. А он погиб, пытаясь открыть проход из замка».