После 1945. Латентность как источник настоящего (Гумбрехт) - страница 111
В послевоенном мире ничто из того, что живо, что имеет реальную субстанцию, никогда не сможет достичь защиты и покоя ни в каком из тех «вместилищ», что возбуждают в нас подобные фантазии. Таков закон сферы, где всем управляет бесконечное желание – желание покоя и защиты. Густые и плотные описания прозаических глав, обрамляющие центральные диалоги в романе Уильяма Фолкнера «Реквием по монахине», движимы той же одержимостью, подчинены тому же закону. В особенности первые пассажи, посвященные «Залу суда» («Имя города»), полны всякими сундуками, замками и тайными правилами, которые стараются сохранить, защитить и упорядочить юридические документы и процедуры. При всем при этом в мире южан справедливость никогда не устанавливается; документы исчезают, а формальные процедуры обеспечивают алиби лишь тем, кто истинно виновен. В более аллегорических терминах: все емкости протекают, а сундуки и замки не помогают. Они не могут держать в себе – или удерживать – неуправляемую энергию Юга. И персонажи это уже давно поняли. «Нравственность? ‹…› – Это плохо. Как нам подкупить нравственного человека?»[171]
Гюнтер Андерс – литератор и публичный интеллектуал, родившийся в 1902 году, – изучал философию у Эдмунда Гуссерля во Фрайбургском университете, эмигрировал во Францию, когда к власти пришли национал-социалисты, а затем в Соединенные Штаты. Андерс вернулся в Европу в конце войны и привлек к себе международное внимание, когда после визита в Хиросиму в 1958 году начал переписываться с Клодом Изерли, который пилотировал самолет, сбросивший первую атомную бомбу 6 августа 1945 года. Тринадцать лет спустя Изерли уже находился на психиатрическом лечении в госпитале для ветеранов в Техасе. Главным в Хиросимском дневнике Андерса и в его письмах пилоту был страх Третьей мировой войны. Он воображал ее в образе атомного взрыва – что выглядело абсолютно естественно в экзистенциальном контексте своего времени. С тех пор мы заменили этот образ на веру (порой весьма догматичную), что атомное оружие функционирует исключительно как механизм сдерживания, – даже если человечество никогда и не сможет по очевидным причинам преодолеть его объективную опасность. Из перспективы сегодняшнего дня оценка Андерсом исторического значения Хиросимы более интересна, чем его предупреждение об опасности. В этом контексте довольно красноречив тот факт, что главную роль в начале его переписки с Изерли играет «случайность». В первом письме, датированном 3 июня 1959 года, Андерс утверждает, что он полностью поймет, если его адресат будет возражать против вторжения в свою частную жизнь; но в то же время Андерс отмечает, что судьба Изерли тревожит все человечество и потому больше не является частной.