. Кстати, автор публикации — потомок трагически погибшего офицера Чернова и дальний родственник Рылеева. К сожалению, Н. Чернов вводит читателей «Москвы» в заблуждение, хотя и воспроизводит факсимиле стихотворения «На смерть Чернова». Стихотворение «На смерть Чернова» написано не Рылеевым, а Кюхельбекером.
Данный пример показывает, как легко впасть в ошибку, утверждая, что запись текста, сделанная тем или иным писателем, непременно является его произведением. Все эти обстоятельства должны удержать текстологом от того, чтобы поддаться гипнозу любого новонайдениого автографа и приписать на основании его авторство тому или иному художнику слова.
Бывают и курьезные случаи, когда за автограф писателя выдается рукопись другого лица.
Немало споров вызвало сообщение в печати о существовании автографа послания Пушкина «Любезный друг, ты знаешь, я люблю дурачиться с друзьями...»: «Совсем недавно в Литературный музей поступил оригинал письма Пушкина — четыре небольшие страницы послания в стихах. Письмо начиналось словами: «Любезный друг, ты знаешь, я люблю дурачиться с друзьями...», а заканчивалось размашистой подписью: «Александр Пушкин». На подлинность рукописи указывала ветхость бумаги, специфичность чернил, происхождение письма — оно около 150 лет хранилось в семье, близкой Гончаровым. Но для порядка решили провести экспертизу почерка. Почерковеды подтвердили подлинность письма, и теперь оно хранится в музее»[63]. Все это было сообщено известным криминалистом, кандидатом юридических наук В. П. Герасимовым. А вскоре мною было выяснено, что в Литературный музей этот автограф вообще на хранение не поступил. Владелица его, женщина преклонных лет, показала сотрудникам музея рукопись, а потом взяла ее обратно, так как пушкинисты отвергли подлинность автографа. Я заинтересовался дальнейшей судьбой рукописи, так как загадочный список этого же «произведения» лет десять назад был обнаружен мною в Центральном государственном архиве Октябрьской революции в фонде Сабуровых. Под списком стоял криптоним А. П. Я усомнился в авторстве Пушкина и после беседы с С. М. Бонди и Т. Г. Цявловской окончательно убедился, что поэт к этому «произведению» не имеет никакого отношения.
Сотрудница Государственного Литературного музея Наталия Павловна Верховская, пытавшаяся проверить подлинность предоставленного музею автографа, даже не располагала фотокопией его. Не оказалось фотокопии автографа и у автора заметки. В беседе с автором этих строк он сообщил, что авторство Пушкина в отношении атрибутируемого текста у него не вызвало никаких сомнений. «Я — криминалист опытный. Руку Пушкина я узнал сразу же», — заявил мне В. П. Герасимов. Через год после нашей беседы он снова опубликовал заметку о подлинности автографа Пушкина в «Вечерней Москве» (1975, 5 июня). Вскоре в реплике Т. Г. Цявловской и С. М. Бонди «Опять сенсация»