Хикс уставился на стазис-цилиндры.
– Как они оттуда выбрались? Изнутри невозможно пробить силовое поле. – Он поднял глаза на датчик системы безопасности, размещенный на стене. – Я следил за мониторами. Почему я не увидел, что здесь произошло?
– Бёрк, – послышался хрип. – Это был Бёрк.
В операционной повисла тишина. Мысли промчались у них в головах с бешеной скоростью, но никто не сказал ни слова. Все эти мысли были неприятными. В конце концов Хадсон указал жестом на объект этих размышлений и с присущим ему красноречием заявил:
– Я считаю, надо прикончить его прямо сейчас.
Бёрк старался не смотреть на угрожающее ему дуло винтовки компьютерщика. Одно движение пальца, и голова представителя Компании разлетится на части, словно перезрелая дыня, и Бёрк это знал. Он сумел сохранить ледяное спокойствие, и выдавали его только разрозненные капли пота, усеявшие лоб. За последние пять минут он успел сочинить и забраковать полдюжины речей, но в итоге решил промолчать. Хикс, может, и выслушает его аргументы, но неверное слово, даже неверное движение могли вывести из себя остальных. В этом Бёрк не ошибся.
Капрал шагал взад-вперед перед креслом менеджера Компании. Время от времени он бросал на него взгляд и недоверчиво качал головой.
– Не понимаю. В этом нет никакого смысла.
Рипли скрестила руки на груди и взглянула на мужскую фигуру в кресле. В ее глазах Бёрк окончательно потерял человеческий облик.
– В этом есть смысл, и немалый. Ему нужен был чужой, только он не знал, как вытащить его из карантина в шлюзовом отсеке. Я заверила его, что сообщу в соответствующую службу, если он попытается это сделать. Это было моей ошибкой.
– Зачем ему было делать что-то в таком роде? – Хикс был потрясен.
– Для разработки оружия. Биологического оружия. Такие люди – я намеренно использую это слово, – как он, способны на подобные вещи. Если им попадается что-то новое и уникальное, они в первую очередь видят в этом пользу, которую можно извлечь, и отметают все остальное, – она пожала плечами. – Сначала я подумала, что он не такой. А когда поняла обратное, я уже совершила ошибку – не подумала наперед. Может, я слишком строга к себе. Я не могла представить то, что не вписывается в действия человека, находящегося в здравом уме.
– Не понимаю, – сказала Васкес. – В чем его выгода, если бы эти штуки тебя убили? Что это ему дает?
– У него не было намерения нас убивать – поначалу. До того момента, пока мы не доставили бы его игрушки на Землю. Он все верно подгадал. Бишоп скоро пригонит челнок. К тому моменту лицехваты бы уже сделали свое дело, и мы с Тритончиком уже лежали в отключке, причем никто не знал бы, по какой причине. Вы погрузили бы нас, находящихся без сознания, в челнок. Видите ли, если бы паразиты нас заразили, оплодотворили – называйте, как хотите, – а затем нас бы заморозили в гиперсне, он оказал бы на эмбрионы чужих такой же эффект, как и на нас – замедлил бы развитие зародышей. На протяжении полета домой они бы не созрели. Никто бы не узнал, что мы несем в себе, и пока наши жизненные показатели оставались в норме, никто бы и не подумал, что дело приняло совершенно неправильный оборот. Мы бы пристыковались к шлюзу и первое, что сделали бы власти – доставили нас в госпиталь. Там за дело взялись бы Бёрк и его дружки из Компании. Они бы взяли ответственность на себя или подкупили бы кого-нибудь, а потом отправили нас в свое заведение, где могли бы изучать нас в частном порядке. Меня и Тритончика.