Вчера вечером отправил ему письмо, описав историю с отказницей в платьице белом. Лебедев пообещал, что «обмозгует» и сообщит решение.
Так и написал «решение», будто моя судьба зависела от его слов. Да, умеют такие люди перетягивать внимание на себя.
Лебедев позволил пожать его огромную руку, вытер платком пот на толстой шее и степенно произнёс:
— Короче, я тут подумал. Надо выяснить, подозреваемая живёт в нашем дворе с рождения или нет? Сузим параметры поиска. Нужно посмотреть списки переехавших.
— А где их взять?
— У Модератора Информбюро.
— А он даст?
Лебедев степенно побарабанил пальцами по рукоятке своего дыролова:
— Нет, это же личные данные. Ломать надо.
— Скорее, он меня об колено сломает. В модераторы берут при условии, что они два роста метром и «кэмэсники» по карате или боксу.
— Тебе его не сломать, есть такое, — согласился Лебедев. — Нужно к профессиональным взломщикам обращаться. Но ты их не любишь.
— А кто, кроме тебя, их любит? У отца, тот раз, сберкнижку увели с зарплатой.
— Не все взломщики — мошенники, есть среди них люди с идеалами. Да и не фиг светить сберкнижкой где попало. Твой папашка и пароли от почты в блокноте держит?
Я решительно отказался:
— Взломщики не вариант. С ними больше потеряю, чем найду.
— Не хочешь, как хочешь.
— Что же делать, Лебедев? Не хочу отказником стать!
Лебедев обиделся, что я отверг идею:
— Отказник — это херово. Я с тобой даже здороваться перестану, друг, сразу предупреждаю.
Пол туннеля стал слегка подрагивать.
С потолка отвалился кусочек штукатурки и звонко разбился об монорельсу. Лебедев прислушался к нарастающему рокоту:
— Состав идёт. Давай, повисим, и после продолжим обсуждение поисков.
2
И я Лебедев зачехлили дыроловы, спрятали их в одном из ближайших Г-образных рукавов. Взялись за вделанные в стену поручни и прижались спинами к стене, ожидая прохождение состава.
Земля сильно задрожала, с потолка посыпалась какая-то труха.
Составы ходили по туннелям по многу раз в день, на протяжении трёх веков, а с потолка всё сыпалось и сыпалось. Откуда труха бралась? Если замерить количество выпавшей трухи и соотнести с массой земляного покрова над туннелем, не выяснится ли, что вся планета ссыпалась на рельсы?
Вот парадокс будет.
На отрезках перед вокзалами составы шли ниже гиперзвука, поэтому не было нужды прятаться в Г-образные рукава, расположенные каждые сто метров. Хотя правила безопасности строго этого требовали.
Даже на низкой скорости, давление вымещаемого воздуха такое сильное, что могло затянуть неопытного обходчика под днище состава и размазать на десятки километров. Подобные несчастные случаи так и назывались «размазня». Одно из самых обидных ругательств у железнодорожников.