Может быть, это и нельзя было считать особенно крупным открытием для ученого, которому все-таки шел уже шестидесятый год, однако для самого Дерягина открытие это имело очень большое значение.
И вот Дерягин уже летит в Москву, ибо там и должен был получить окончательное разрешение вопрос о его дальнейшей работе.
Сидя в мягком кресле самолета, Дерягин ни на секунду не отрывался от окна. Пушистые белые облака клубились внизу, под самолетом, и в их разрывах то показывалась, то вновь исчезала земля.
Глубокая задумчивость овладела им. Вспомнились ему жена, дети. Он женился поздно, но женился на той именно женщине, которую любил еще с того времени, когда она была девушкой.
Обстоятельства жизни помешали ему связать тогда свою жизнь с этой, единственно любимой женщиной. И лишь много позднее - лет через двадцать он снова встретился с нею, когда ему было уже под пятьдесят, а она осталась вдовой после смерти мужа. И Дерягин неожиданно стал отцом семейства. Ребенок жены от ее первого брака - девочка лет десяти - очень быстро привязалась к нему. Дерягин чувствовал, как освежала и окружала его лаской атмосфера семейной жизни, после прежнего утомительно-однообразного, одинокого существования. А вскоре любимая женщина подарила ему и сына.
Сейчас, по пути в Москву, он все пытался представить себе - как встретит его жена. Поседела, наверное, совсем бедняжка Ирина. А как он стосковался по сынку - маленькому Феликсу, по своей Наде! Поди уж совсем взрослой барышней стала…
Уже больше года Дерягин не виделся с семьей. Как безмерно много накопилось за эти долгие месяцы и у него, и у Ирины Михайловны, и как ему не терпится минутой раньше увидеть родные, любимые лица!..
И он мысленно уже беседовал с ними, когда вдруг голос одного из попутчиков вернул его из мира мечтаний к действительности.
- Посмотрите, Илья Григорьевич, - вот и Дудинка! Пролетаем над Енисеем…
- Угу… - хмыкнул Дерягин, поворачиваясь к окну.
Тучи рассеялись. Самолет с большой скоростью пролетал над рекой. Енисей стремительно убегал назад…
Картина быстро переменилась, и теперь внизу расстилалась бескрайняя тундра. Серо-зеленоватая земля полого опускалась к западу. На далеком горизонте темные тучи, свиваясь, вытягивались навстречу самолету. Задрав нос, машина устремилась еще выше - в бездонную глубь неба.
Спутник Дерягина понял, что попытка втянуть его в разговор обречена на неудачу, беседа их оборвалась после упомянутого обмена репликами.
Дерягин вновь ушел в свои мысли.
…Он снова вспомнил показания Жабова, и на их фоне ожил, облекся плотью и, как живой, вновь предстал перед ним мерзкий, отталкивающий облик этого бывшего следователя царской охранки.