– Местные их нарочно бьют, – пояснил ростовец. – Им так сподручнее.
Чуть не на ощупь два сыщика двинулись к реке. Из подворотен показывались темные личности, разглядывали гостей и исчезали. Англиченков был спокоен и даже шутил. Возможно, скрывал свой страх.
– Нервно как-то у вас на Богатяновке, – подернул плечами питерец.
– Это еще не она, мы в Ткачевском переулке. Но тоже местечко будь здоров не кашляй.
Они прошли очередную подворотню, из которой на них смотрели с подозрительным интересом.
– Тут, Алексей Николаич, вся округа такая. От Ткачевского до межи и от Никольской до бульвара даже днем могут ограбить. А ночью прямо в обязанность берут!
– И как же ты управляешься?
– Бог милостив, – философски ответил надзиратель. – Главное – не бояться. Зверье это чует и прячет когти. А то ведь я и сдачи дать могу.
– Но что ты сделаешь один?
– И один в поле воин. Другие наши, по правде сказать, сюда не ходят. Только при свете дня и с облавой. Один раз Порфирий Ракогон осмелел и явился в «Гаврюшку», и был не рад…
– Ракогон?
– Да, надзиратель сыскной части, как и я.
– А «Гаврюшка», видимо, притон? – догадался питерец.
– Так точно.
– И что учинили с Ракогоном?
– Голову проломили. Велели больше не приходить.
– Пожалели, значит?
– Не убили, и на том спасибо, – согласился ростовец.
– А ты как же? Ведь и с тобой могут подобное. Одного все равно заломают, будь какой угодно богатырь.
– Могут, – согласился Англиченков. – И даже обещали пару раз. Но здешняя публика ко мне хорошо относится, как ни странно это звучит. Я стараюсь быть справедливым. Зря не унижаю, чужих грехов не приписываю. И вообще считаю их людьми. Падшими, но людьми. И они мне за это кое-что прощают. Мизерия [30], даже жалко их бывает иной раз…
Сыщики свернули в улочку, но светлее не стало.
– Это Петровская. Еще саженей сто, и выйдем на Богатяновку.
– А куда конкретно мы идем?
– В «Казачиху».
– Еще один притон? – уточнил Лыков.
– У нас это зовется наливайка. «Казачиха» считается приличным заведением. Платишь пятнадцать копеек и получаешь полбуханки хлеба, полбутылки водки и ночлег. Документы не спрашивают.
– И не боятся квартиросдатчики? В Петербурге за такое из города высылают.
– То в Петербурге, – ответил Петр. – А мы в Ростове. В эти притоны полиция заглядывает только днем. Ночью можно нас не бояться.
– А почему мы идем именно в «Казачиху»? – поддержал разговор Алексей Николаевич, скорее для того, чтобы отогнать страх, а не из любопытства.
Надзиратель понизил голос:
– Есть агентурные сведения, что именно там проживает гвардия Меньшого Царя. Атамана вы у них убили, ребята в замешательстве. Надо этим воспользоваться.