– Здесь у нас тихо, уютно, – ворковала она, что-то вечно протирая, поправляя и отчищая. – Вам понравится. Люди тут хорошие. И места тут красивые. Лес, речка…
Лично я не имел ничего против того, чтобы тут задержаться. Не то, чтобы нравилось болеть, просто возвращаться в монастырь не имелось желания. В конце концов, кто я? Провинциальный некромант и хочу им остаться.
А вот пра Михарь день ото дня становился все мрачнее. Как-то раз, улучив минутку, когда Томилы не было – она ушла за водой – иквизитор велел мне задрать рубашку и показать ему плечи. Я повиновался с неохотой – сегодня утром меня слегка знобило, и даже немного кружилась голова, словно я сильно простыл.
– Странно, – пробормотал он, касаясь струпьев кончиками пальцев. – Очень странно.
– Что не так? Крылья, что ли, растут?
– Хуже. Тут язвы. И они, кажется, начали гноиться.
– Что это значит?
– Вот так больно? – он надавил пальцем.
– Ого! – я дернулся. – А полегче нельзя?
– Нельзя. Терпите.
Он надавил еще раз. Я стиснул зубы. Ну, до пыток «кошками», когда со спины железными крючьями сдирают кожу, еще далеко, но все равно неприятно. Потом по спине что-то потекло. Кровь?
– Тряпку подайте!
Еле шевельнув плечом, ухватил со стола полотенце. Промокнув им спину, инквизитор небрежно бросил его обратно. Оно было в желтовато-бурых потеках. Гной? То-то мне в последнее время было больно лежать на спине и тянуло перевернуться на бок! И ясно, откуда этот жар. Неужели, заражение крови?
– Вы совершенно здоровы, брат Груви, – ответил на невысказанный вопрос пра Михарь. – Только вот эти язвы на спине не желают зарастать. У меня есть этому объяснение, но, боюсь, оно никому не понравится.
– В чем дело?
Он не ответил. Резко выпрямился, обернулся на дверь.
В сенях слышались шаги – вернулась Томила. Девушка переступила порог, неся ведро воды, и очень удивилась, когда пра Михарь шагнул ей навстречу и ловко перехватил ношу:
– Вот спасибо! Я как раз хотел тебя посылать. Неси чистую тряпицу, милая!
– А, – она окинула взглядом комнату, засмотрелась на мою голую спину, – а зачем?
– Затем, что теперь я буду лечить нашего больного.
– Но вы же не лекарь! – нахмурилась она.
– Конечно. Лекарь его лечил этими своими мазями и настойками, а я по-простому – чистой ключевой водой, постом и молитвами. Давай-давай, помогать будешь!
Отлив немного воды, он вернулся ко мне, взял поданную Томилой тряпку и стал мыть мою спину.
– Что вы делаете? – воскликнул я, когда он случайно или нарочно надавил со всей силой, едва не сдирая кожу.
– Удаляю всю гадость, что тут скопилась. У вас, брат Груви, явная аллергия на тот состав, которым пользовал вас местный лекарь. Следует, пожалуй, взять немного мази на анализ и заодно написать еще один отчет – чем же таким тут лечат, если больному становится только хуже?