– Что?
– Вы меня не слушали, Груви?
– А…э-э…ну…
– Понятно, – начальник вздохнул и добавил про себя несколько слов, которые легко можно было прочитать по губам и обидеться. – Вы это нарочно?
– А…да! То есть, нет! Конечно, нет… Не всегда.
– Понятно, – повторил он. – Это важное дело, Груви. Дело жизни и смерти. И, если вы его завалите… а вы его непременно завалите с таким отношением к делу!.. То я тогда…
– Вы меня уволите?
Призрак свободы замаячил где-то вдалеке, махая радужными крылами.
– Вот еще! Это самое простое – уволить вас. А заодно и поставить в ряд с теми, чья жизнь сейчас под угрозой…
– Вам-то что с того? Баба с возу – кобыле легче…
– Вы думаете? – он неожиданно криво улыбнулся.
– Это пословица такая. Народная мудрость!
– То есть, вы… все-таки не слушали? И ваше высказывание не относится к моему сообщению?
Я счел за благо промолчать.
– Восемнадцатой «жертвой обстоятельств» – назовем пока это так! – стала некая Марджет-Дорис Крама, которую вы, если верить донесениям, когда-то дразнили «кобылой».
Ой. Вот теперь точно – все.
Недавно прошел дождь, и на дороге тут и там виднелись лужи. Кони равнодушно шлепали копытами, разбрызгивая грязь, и наши сапоги и подолы плащей уже были в пятнах. Природа воспряла духом после долгой зимы и холодной весны – все зеленело, расцветало, пело и веселилось. Но я посматривал по сторонам, на дикую сирень, одуванчики, дикие яблони и вишни, порхающих по веткам птиц с мрачным негодованием. Какой контраст – все кругом радуется жизни, а мы, два мрачных типа, едем в другой город для того, чтобы на месте разобраться с загадочной смертью молодой некромантки Дорис Крама.
Мы. Я не оговорился. Пра Михарь, как официально возглавляющий расследование, сам вызвался ехать в Хотев, да и меня потащил, «чтобы развеяться». Развеяться! Тоже мне! Попробуй тут развейся или расслабься, когда надо постоянно ждать, что еще взбредет в голову моему начальству.
Когда мне сказали, что предстоит кое-куда съездить, я сгоряча брякнул: «В челюсть!» Но шутку не оценили. Обозвали ее бородатым анекдотом и приказали собирать вещички – мол, через час отъезд, все бумаги уже подписаны.
Дорога вилась по перелескам, то спускаясь в низины, то взбираясь на холмы, то скользя по склонам. Пейзаж постоянно менялся, и для того, кто никуда не спешит, в дороге будет не скучно – знай, смотри по сторонам.
– Смотрите, Груви, как прекрасен мир! – пра Михарь, словно нарочно, почти не умолкал. – Как чудна и многогранна жизнь! И как она сложна и упряма. Казалось бы, вся природа должна скорбеть о смерти молодого специалиста, но нет! Светит солнышко, поют птички, цветут цветочки, ветерок ерошит травку и листочки… Мир ликует и веселится. Ему нет никакого дела до того, что где-то гибнут во цвете лет молодые люди. Этим цветочкам и птичкам все равно. Я даже скажу больше, – он подмигнул, – что и большинству людей это безразлично.