Урок начался разминкой. Затем стали делать упражнения на гимнастической стенке. Большинство ребят, вцепившись руками в перекладины стенки, корчились на ней, как мухи в паутине. Генка Стрельцов повис на одной руке и старался ногой почесать ухо, изображая из себя обезьяну. Но за этим тоже скрывалась беспомощность, ибо больше Генка ничего не умел. И только один Юрка мог вытянуть вперед ноги и держать их горизонтально.
Физкультурник похвалил Юрку и сдернул со стены Генку, предупредив, что в следующий раз отправит его в коридор.
Потом на полу разложили маты, поставили перед ними стойки с протянутой между ними веревкой — и начались прыжки в высоту.
Первым в очереди стоял Сергей Кабанов. Он разогнался из самого дальнего угла зала. Он несся уверенно и тяжело, словно готов был сокрушить и стойки, и все, что находилось за ними. Но, подбежав к тоненькой веревочке, он внезапно остановился, потоптался на месте и направился обратно. Ребята засмеялись.
— Смелее, — посоветовал физкультурник, — не раздумывай, а просто прыгай.
Серега повторил разбег. На этот раз он прыгнул и грохнулся на маты, словно мешок с песком, унеся на ногах веревку. Все опять засмеялись, а Серега почему-то оскорбился. Но обижаться на всех бессмысленно, и потому Серега выбрал того, кто смеялся охотней, и сказал ему, проходя мимо:
— После урока имеешь...
Веселее всех смеялся Славик.
Но скоро очередь дошла до Славика. Он уже приготовился к разбегу, когда услышал мстительный шепот Сереги:
— Слабо не прыгнуть, слабо... Тебе же все равно, ты никого не боишься.
— От слабака слышу, — ответил Славик, не оборачиваясь.
— Барышев, мы долго будем ждать? — крикнул физкультурник от стоек.
— Долго, — ответил Славик.
— Что? — переспросил физкультурник, думая, что ослышался.
— Я не буду прыгать.
— Почему?
— Не хочу.
— Тогда иди за дверь.
И Славик направился к двери. Он шел, чувствуя на своей спине восхищенные взгляды. Но когда он прикрыл дверь и заглянул в щелку, то увидел, что прыжки продолжаются как ни в чем не бывало, и Славик впервые в жизни подумал о том, что люди мало ценят своих героев.
Впрочем, Славик не собирался геройствовать в одиночку. Когда приготовился прыгать Юрка, Славик сложил губы трубочкой, втиснул их в щель и прогудел:
— Карась — трус...
Юрка вздрогнул. Он хорошо помнил уговор. Но почему по этому уговору он не должен прыгать? Ему хотелось прыгать, потому что он умел это делать. И все же больше всего Юрке не хотелось быть трусом.
Юрка застыл на месте, переминаясь с ноги на ногу.
— Ну, Карасик...
Юрка стоял.