Она напрягалась.
— О, Боже мой, нет. Прости. Я думаю... обычно я не делаю этого. На самом деле, я никогда не делала это, и я знаю, что это не мое дело, но мне было просто любопытно, являюсь ли я... ну, ты понимаешь, буду ли я просто одной из таких девушек для тебя.
— Нет, ты нет, — просто ответил Маркус, и на этот раз это была чистая правда.
В основном, он не хотел объяснять, потому что никогда не придавал значения своим прошлым «связям». В конце концов, что сделано, то сделано. Но он понимал, что женщины были другими. Возможно, для них было не так легко похоронить воспоминания о сексуальных контактах, как мужчинам. Будучи слишком сентиментальными существами, они не хотят знать, что будут забыты. Они хотят быть частью души мужчины, как звезды, у которых есть свое место на небе.
Кейт не настаивала на ответах, и спустя несколько минут, легко сжав ее, он попросил:
— Расскажи мне о себе.
Маркус почувствовал ее улыбку на своей груди.
— Что ты хочешь узнать?
— Какое у тебя хобби? Что ты изучаешь? Какая она, твоя жизнь?
— Я настолько вычурно-утонченная особа, что ты закатишь глаза.
— Сомневаюсь, что в твоем теле есть хотя бы одна пафосная косточка, детка.
Кейт засмеялась.
— Ну, люди так думают, когда я без умолку болтаю об искусстве. Видишь ли, думаю, дело в том, что я вижу красоту во всем и стараюсь воссоздать это.
— Ты рисуешь?
— Немного. В основном я делаю эскизы. В дурацком блокноте, который ношу с собой. Это не так уж и важно.
Маркус нахмурился от того, что она пыталась уйти от этой темы.
— Мне интересно узнать, почему ты критикуешь свою работу.
Кейт постучала пальцами по его груди и вздохнула.
— Я воспитана вдалеке от творчества. Мой отец называет это пустой тратой времени. Он рассердился, когда я сказала, что после окончания школы хочу заниматься искусством.
— Звучит так, будто он придурок.
Кейт вновь засмеялась.
— Он немного деспотичен, но желает мне добра, я знаю это. Он судья и страшен, как ад, для большинства людей. Так или иначе, сейчас я в растерянности. Я не знаю, что делаю. Я посещаю курс лекций по биологическим наукам, но ничего из этого не заставляет мое сердце биться быстрее.
— Если это не будет твоей страстью, тогда твое сердце никогда на это не откликнется.
— Да, — уныло прошептала Кейт. — Ты прав. Жизнь — сложная штука. Я имею в виду, что понимаю: я имею больше, чем большинство других людей, но тяжело сделать человека счастливым и не потерять себя в процессе. В любом случае, я не собираюсь менять твое мировоззрение на какое-то другое.
— Ты имеешь ввиду, на вычурно-утонченное?