— Проснись, — молил он. — Проснись, не поступай так со мной. Не надо! Мать твою, не делай этого со мной… Нет. Нет. Нет.
Он испустил гортанный рык, выдавливая весь воздух из легких, пытаясь принять то, что видел, и то, чего касался.
— Блядь, я люблю тебя, — сказал он, чувствуя, как боль кинжалом разрезает его грудь. — Я пиздец как люблю тебя, но никогда не говорил тебе этого. Я никогда не говорил тебе. Никогда…
Он обвел пальцем ее безжизненное лицо, ее тонкие губы, и, блядь, они даже после смерти были красными. Он пропустил пальцы сквозь пряди ее длинных светлых волос, захватив их в горсть. Ему не хватало воздуха. Мир вокруг него разлетался на куски.
Нет. Нет.
Дрожа, он поплыл обратно вместе с ней и вынес ее на песчаный берег. Его тело трясло, его лицо побелело, когда он взглянул на женщину, к которой вернулся. Женщину, которая подарила ему цель, когда он был потерянным и пропащим. Маркус открыл рот, но слова застряли в горле, так и не прорвавшись наружу.
Он рухнул на нее, зарываясь лицом в мягкий изгиб ее плеча. В этот миг его мир лишился красок. Он приподнялся, чтобы взглянуть в ее лицо — все вокруг стало черно-серым. Ударив руками по песку, мужчина ощутил острую боль, сопровождающуюся такой яростью, что кровь застывала в жилах.
Эта ярость была восхитительна.
Эта ярость давала ему цель.
Эта ярость изменила его.
Все, что оставалось от прежнего Маркуса, умерло в тот день на берегу реки вместе с Кейт Девено.