Когда пароход скрылся за высоким мысом, мы взяли одну из бесхозных лодок и оттащили ее к воде, решив покататься. Я сел за весла, а Толя с гармонью устроился на корме и своими матросскими песнями принялся создавать соответствующую атмосферу. Я намекнул Толе, что в очередной раз с его гобеленовым раем золотых сказочных времен получается неувязочка. С чего это вдруг гармонь, песни про черноморских героев? Но, как оказалась, мы находились в чьем-то чужом раю. Чьей души это были причуды, я не стал спрашивать. Хозяина не было с нами. Может какой-нибудь Александр Грин выплеснул свои мечты на этот берег? Впрочем, алых парусов на горизонте я не заметил. Наверно, это к нам с Толей не имеет никакого отношения, мы все-таки мужчины. И вообще, я заметил, что в моем любопытстве вовсе не было потребности узнавать все, задавать вопросы. Все больше хотелось наблюдать самому, пытаться находить ответы и набираться своего собственного опыта. Иначе бы Толик запарился отвечая. Ну, кое-что спрашивать у Толи по мелочам все равно приходилось. Ах, как чудно покачивалась лодка на синих волнах.
Жаркое солнце и чуть прохладный морской ветерок, смешиваясь, вызывали изумительные ощущения в моем нематериальном теле. Доктор Шарко сообразил, и, используя этот эффект, придумал свой душ с горячей и холодной струей, которым можно успокаивать нервных больных. Нечто подобное иногда испытываешь и в физическом мире без всякого душа, а просто на берегу Черного моря, где солнце греет, а прохладный морской ветерок не дает перегреться, и эти соседствующие противоположности вместе и создают ту самую сферу гармонии и спокойствия, кажется называемую инь-янь. Мне лично редко дарила жизнь такие наслаждения – так, кое-что. Случались, однако, и у меня похожие приятные моменты, незабываемые всю мою короткую жизнь. Эти наслаждения уже там назывались божественными. В очередной раз я подумал, насколько странно и не совсем логично соткан духовный мир. Сколько всякого рода телесных удовольствии, пусть даже в фантомном виде, попадает сюда. Видимо любая материя обладает астральной невидимой половиной, и вот она здесь, тянется по нашему скрытому желанию за нами в рай, чтобы украсить и усовершенствовать его. А иначе были бы здесь одни души, сидящие на облаках и похожие на больных психиатрической лечебницы. И чем бы они здесь занимались, в этом райском белом предбаннике? Без хлеба, вина, природы, ярких красок, привычных материальных благ и зрелищ рай – не рай. Впрочем, об этом я уже не раз успел поразмышлять и до этой экскурсии к морю – и не только лакомясь бараниной, за пивом или горячей ухой с водкой, но и вообще всюду и везде я вспоминал об этом. Опять же вот эта рыбка, грамотно высушенная соленым морским ветром – вот уж действительно весьма неожиданное райское удовольствие. И, слава богу, оно тоже доступно здесь.