Это хорошо.
— Они злые? Им можно доверять?
— Злые? Зависит от того, что ты имеешь в виду. Доверять? — Она улыбнулась, как будто смакуя свои следующие слова. — Ни капельки.
А вот это плохо. Но, черт побери, Сабин не мог представить, чтобы милая, невинная Гвен играла с ним.
— Как ты думаешь, судя по тому, что тебе рассказал Люсьен, может Гвен работать на охотников? — Он не собирался спрашивать об этом; он в самом деле не считал, что Гвен на такое способна. Скорее всего, эту мысль ему внушил демон Сомнения. Демон, для которого уверенность в себе была худшим из проклятий.
— Нет, — сказала Анья. — Ты же нашел ее под замком. А ни одна гарпия по своей воле не окажется в клетке. Гарпия, позволившая захватить себя в плен, становится предметом насмешек, ее все будут считать недостойной.
Как же с ней будут обращаться ее сестры, когда появятся здесь? Нет, он не позволит им наказывать ее. И… черт! Он же запер ее в своей спальне. Комната, правда, просторная, но все равно это тюрьма. А что, если она будет считать его таким же тюремщиком, как и охотников? В животе у него что-то сжалось.
— Ты посидишь с ней? Пожалуйста.
— Жаль тебя расстраивать, милый, но если она не захочет здесь оставаться, даже я не смогу ее удержать. Никто не сможет.
До их ушей донесся еще один вопль, а затем смех бессмертного.
— Пожалуйста, — повторил он. — Она напугана, и ей нужен друг.
— Напугана. — Анья рассмеялась. Но напряженное выражение лица Сабина не изменилось, и смех ее постепенно стих. — Ты ведь шутишь, верно? Гарпиям неведом страх.
— Когда это я шутил?
Мало кто так презирал загадочность и таинственность, как Анья. Она покачала головой:
— Тут ты прав. Ладно. Я посижу с ней, но только потому, что мне любопытно. Говорю тебе, напуганная гарпия — это оксюморон.
Вскоре она поймет, как ошибалась.
— Спасибо. За мной должок.
— Да, не забудь об этом, — мило улыбнулась Анья. Слишком мило. — О, и если она спросит о тебе, я расскажу ей все. В подробностях. Я имею в виду, в мельчайших подробностях.
Он похолодел от страха. Гвен и так относилась к нему с подозрением. Если она узнает хотя бы половину из того, что он сотворил в прошлом, не станет ему помогать, не сможет ему доверять, никогда больше не взглянет на него с той пьянящей смесью желания и робости.
— Ладно, — мрачно сказал Сабин. — Но тебя стоило бы выпороть.
— Еще раз? Утром Люсьен уже задал мне хорошую порку.
В этот момент Сабин признался самому себе, что ему никогда не переспорить Анью. И не запугать. Не стоит и пытаться.
— Просто… будь с ней поласковее. И если в твоем роскошном теле осталась хоть капля милосердия, не говори ей, что во мне живет демон Сомнения. Она и так меня боится.